Требуется невеста, или Охота на Светлую 2 - [24]

— Значит, я выиграла? — уточняю, почему-то шёпотом, чувствуя его прикосновения к щеке, ласкающие и мягкие, а ещё немного дразнящие. Пальцы скользят по изгибу шеи, забираются за вязаный ворот и снова возвращаются наверх; перебирая волосы, поглаживают затылок.

И я больше не чувствую в себе циркуляцию злости, а то, что чувствую, хочется продолжать чувствовать дальше.

— А я проиграл, — соглашается Гаранор. Тоже шёпотом, хриплым и таким глубоким, что у меня от него под безвозвратно испорченным свитером поднимается каждый волосок.

Умом понимаю, что надо бы оттолкнуть, а вместо этого уже почти что чувствую его поцелуй. Сама хочу этого поцелуя, как никогда и ничего не хотела. Настолько, что подаюсь, тянусь к нему, чтобы раствориться, утонуть в прикосновениях его губ.

В тот вечер я сделала для себя два открытия: одно приятное, другое, как это водится, не очень. Приятное заключалось в том, что пусть тормоза у меня и барахлили, но всё-таки, к счастью, не отказали окончательно. Я первая остановилась. И его остановила, хоть всё внутри меня этому противилось. И в этом-то как раз и заключалось самое неприятное: мне не хотелось, чтобы он останавливался. Мне хотелось большего.

Я хотела Гаранора Хороса.

Хвала богам, на мне был жилет, и стащить его оказалось не так-то и просто. Но Тёмный всё равно пытался, и я ему в этом, кажется, помогала. Ненормальная… Сама тянулась за его поцелуями, сама искала его губы. Впитывала в себя его дыхание, его запах, обжигающие прикосновения пальцев. Сходила с ума, пока не поняла, что ещё немного — и мне даже жилет не поможет. Не спасёт от ошибки, которая, если зайдём дальше, уже точно станет непоправимой.

И всё прекратилось.

Мы вернулись в отель — я была не в том состоянии, чтобы как ни в чём не бывало с ним ужинать. Поэтому ела в своём номере вместе с дочерью. После, уложив Литу спать, раскрыла коробку, которую вместе с едой доставил в номер портье.

Шёлковая пижама, явно дорогое нижнее бельё и свитер взамен тому, что пострадал в скайпарке. Надеюсь, всё это выбирала Камила, а не его величество лично.

Запретив себе думать о его величестве, легла спать. К счастью, уснула быстро, под шум дождя, скользящего по окнам, и свои безрадостные мысли. Утром так же быстро собралась, позавтракала и к десяти вместе с дочкой уже была готова к обратному полёту.

Короткая дорога до аэропорта, и вот мы сидим в салоне самолёта. Хорос впереди, я от него как можно дальше. Сижу и честно пытаюсь не обращать на него внимания. Едва ли не секунды считаю до конца полёта и стараюсь не вспоминать, забыть, вытравить из головы то, как мы с ним вчера целовались. Как я воспламенялась от его прикосновений. Вспыхивала и горела.

Сумасшедшая Эления.

— Сонорина Лэй, вы не могли бы дать мне адрес вашей няни? — нашептавшись с Хоросом, подходит ко мне его помощница, и я, встрепенувшись, перевожу на неё взгляд.

— Могу, — киваю и в свою очередь интересуюсь: — А зачем?

— К ней сегодня заглянет доктор, осмотрит её.

— Спасибо, — улыбаюсь Камиле, хоть и понимаю, что благодарить за внимание к Дине мне следует Хороса.

Но я после вчерашнего даже смотреть на него не решаюсь, не то что с ним заговаривать!

Камила улыбается мне в ответ и заносит в свой сейт адрес няни. «Какая всё-таки приятная девушка», — думаю я, а потом вздрагиваю. Мой сейт начинает громко пиликать, и в унисон с этим пронзительным пиликаньем звучит яростное ругательство высшего. Громкое и такое грязное, что мне даже хочется заткнуть уши. Уж не знаю, кому сначала: себе или Мариселе.

Кто бы мог подумать, что он вообще может так выражаться. Он — аристократ в йорг знает каком поколении, один из наиболее ярких представителей мировой элиты. Всегда такой невозмутимый… Ну ладно, почти всегда. Но точно не сейчас. Гаранор сидит, впившись взглядом в экран своего сейта, взглядом, от которого я на месте бедного устройства тут же распалась бы на детальки и микросхемы.

Камила бледнеет, нервно поджимает губы, а я машинально бросаю взгляд на свой сейт и столбенею в кресле.

Мне только что прилетело приглашение на… мою собственную помолвку. Праздник по случаю которой состоится в это воскресенье в загородной резиденции Хоросов.

Йорги…

— Это так у вас называется не форсировать события?! — обернувшись ко мне, рычит высший.

Вот, значит, что его взбесило.

— Я ничего не форсировала, — парирую холодно, тоже начиная раздражаться. — Я сама об этом только что узнала.

— Я поговорю с Ксанором! — Хорос произносит это как угрозу, как приговор. Будто не говорить с братом собирался, а сразу же при встрече его пристрелить.

— Делайте, что хотите, — отзываюсь устало и переключаю всё своё внимание на Литу, листающую книгу с голографическими картинками.

Больше мы с Хоросом не произносим в адрес друг друга ни слова и даже друг на друга не смотрим. Ксанор непонятно что чудит, а я ещё, оказывается, крайняя? Хочет разговаривать с братом — вот пусть с ним и разговаривает!

А я продолжу молчать. Пусть сами между собой разбираются!

Какое он вообще имеет право возмущаться? Я ведь не возмущаюсь, что он женится меньше, чем через месяц. Нет, я молчу скрепя сердце и даже желаю им счастья. В основном Фелисии. Гаранору желать как-то не получается.