Требуется муж, или Охота на темного магистра - [11]

– Ужели? – Даур склонил голову набок, внимательно изучая лицо Вайолет. Той стало не по себе – он словно слой за слоем снимал с нее кожу. – Вы даже «ильер» произнесли с придыханием. Именно так обычно и делают: либо быстро глотают, либо травят патокой. Причина одна – страх. Но вам ничего не грозит, чужая нравственность меня не волнует.

Закусив губу, Вайолет отвернулась, пряча досаду. Выходит, он знает. Хотя чего она ожидала? Странно, если бы начальник Тайной стражи империи не слышал о громком скандале.

Задача заметно усложнилась, но отступать – не в правилах Вайолет. И, перестроив войска, она нанесла удар:

– Печально, что столь импозантный мужчина замечает лишь страх. Уверена, не одна девушка украдкой бросала на вас взгляды и вкладывала в «ильер» затаенную надежду.

Вайолет судорожно вздохнула. Ресницы ее трепетали, словно скрывая душевное волнение.

Даур расхохотался, искренне, от души, разрушив ледяную маску, сковывавшую его лицо.

– Помилуйте, миледи, мне не нужна жена. Даже столь обворожительная, как вы.

Из груди Вайолет словно выбили воздух. План соблазнения рушился как карточный домик.

– Вы не первая, – чуть смягчившись, видимо, чтобы утешить, стереть плаксивое выражение с девичьего лица, заметил ильер. – Я сбился со счета. Уверен, когда скандал уляжется, вы подцепите какого-нибудь барона и на пару с любовником промотаете его деньги. А теперь простите, – голос ильера обрел былые нотки, – мне пора. Я редко выбираюсь в столицу и должен успеть навестить нескольких знакомых.

Девушка не сразу сообразила, чего он хочет, почему пристально смотрит на ее руку, а потом сообразила. Все еще не оправившись от потрясения, Вайолет поднесла Дауру ладонь для поцелуя, мельком отметив странную перчатку на его правой руке. Она казалась выше и не столь плотно облегала пальцы, как другая. Когда ильер, вопреки удобству, придержал ее ладонь левой рукой, любопытство девушки только усилилось. Граф не левша, он двигался с правой ноги, активно жестикулировал правой рукой, но отчего-то теперь завел ее за спину, словно пряча.

– Сейчас мне лучше вас не касаться, – проследив за ее взглядом, туманно пояснил Даур и выпрямился. – Для вашего же блага.

Вайолет переглянулась с дедом, но он лишь пожал плечами. Сколько ректор помнил, ильер не снимал перчаток и для приветствий частенько пользовался левой рукой.

– До свидания, леди Редж. – В устах Даура тривиальная вежливая фраза напоминала приговор. Он проговорил «леди Редж», чуть растягивая буквы, четко выделяя каждый слог, словно предупреждал о грядущих, отнюдь не приятных последствиях. – А вас, милорд, я попрошу проводить меня. Не откажусь от чашки чая.

Вот так всего одной фразой ильер заранее выставил Вайолет из кабинета собственного деда. Пришлось подчиниться и, пожелав Дауру доброго дня, понуро поплестись к главным воротам.

Монастырь медленно, но верно становился реальностью. И все из-за проклятого графа, который не желал обзаводиться наследником! Он бессмертным себя возомнил, кому намеревался оставить богатство, титул, знания? Придется Вайолет потрудиться, убедить ильера в быстротечности жизни.

Глава 4

– Думаю, Эратский женский монастырь подойдет.

Сайрос Редж разложил на столе карту и, придавив по краям, ткнул пальцем в нужное место.

Вайолет не пошевелилась. Казалось, она проглотила целую глыбу льда, и она заполнила все внутренности.

Маркиз знал о неудаче дочери. Да и как иначе, ведь в случае успеха ильер нанес бы визит, хотя бы прислал письмо. Но Вайолет вернулась домой понурой, не перемолвившись ни с кем и парой слов, проскользнула к себе в комнату, не спустилась к ужину. И вот теперь она с деревянной спиной сидела в обитом красной кожей кресле и безучастно уставилась на крохотную точку на карте. В голове пульсировала всего одна мысль: Вайолет обязана стать графиней Скаур. Или умереть. Ни больше, ни меньше.

– Я достал устав, ознакомься.

Сайрос говорил так, словно речь шла о судьбе чужого человека. Откуда столько безразличия? И пухлую тетрадь он протянул, как учебник по арифметике. Вайолет к ней не притронулась. Лежавший на краю стола монастырский устав казался ядовитой змеей, воронкой в бездну. Стоит его коснуться, навеки потеряешь себя.

Втайне девушка надеялась, отец передумает. Вайолет его единственный ребенок, если она отправится в монастырь, род маркизов Сонксов прервется. Но одного взгляда на Сайроса хватило, чтобы понять, он настроен решительно.

– Вот, – так и не дождавшись реакции дочери, маркиз зашелестел страницами талмуда, – тебе особенно полезно изучить этот раздел – «Смирение».

– Я не поеду в монастырь, – преисполненная решимости, возразила Вайолет.

– Поедешь, – отрезал Сайрос. – Я не позволю еще больше опозорить семью.

– Но, отец, я десятки раз повторяла…

– Не желаю слушать!

Вайолет вздрогнула. До истории с помолвкой отец не повышал на нее голос, не кричал, считая подобное проявление эмоций вульгарным.

Пряча обиду под полуопущенными ресницами, девушка взяла ненавистный устав. Рукописный – над монахинями издевались даже в мелочах. Вайолет живо представила, как какая-нибудь послушница в качестве наказания или развития того самого смирения тщательно выводит по ночам буквы при мигающем свете огарка. И так всякий раз, когда копия устава приходит в негодность.