Треба - [11]

— Убиваю, когда хочу убить, — подавил кашель Сарлата. — Никогда не сомневаюсь ни в чем.

— Теперь сомневаешься, — не согласился Меченый. — Ладно. В другое время я с удовольствием прикончил бы тебя, но сейчас у меня к тебе есть дело.

— Как ты узнал? — отдышался Сарлата.

— Полгода поисков там, — мотнул головой вверх Меченый. — Полтора месяца разговоров здесь. Ты еще не понял? Я не крал лошадь, Тихий. Я сделал вид. И только для того, чтобы встретиться с тобой.

— И сто плетей на спину принял поэтому? — вдруг почувствовав облегчение, усмехнулся Сарлата.

— Это издержки, — поморщился Меченый. — Хотя удовольствия мне это не доставило.

— Чего ты хочешь?

— Каменный нож, — твердо сказал Меченой. — Нож, вырезанный из черного камня, с зазубренным лезвием и вкраплением белой породы на клинке. У ножа костяная гарда, когда-то был и шнур. Ты нашел его на северном пастбище. Еще мальчишкой. Этот нож мне нужен.

— Не ты ли его потерял? — оскалился Сарлата.

— Не я, — ответил Меченый. — Но тебе, Сарлата, лучше не знать, кто его потерял.

«Не отдам, — подумал Сарлата. — Выберусь, зубами буду грызть, но не отдам. Меченого этого на части порежу».

— Гарды нет, — после долгой паузы сказал Сарлата. — Только полоска окаменевшей кости. Обломилась гарда. Тысячи лет назад обломилась. Так что не можешь ты знать, кто потерял его, Меченый.

— Я ведь не спорить с тобой сюда спустился, — скривил губы Меченый.

— Спустился? — закашлялся на этот раз от смеха Сарлата. — Видел я, как ты спустился. По лестнице сошел? Не отдам я тебе каменный клинок. В нем моя сила. Моя удача. Пока он был со мной, никакая тварь не могла ничего против меня сделать. А как спрятал я его в укромном месте, так и здесь оказался.

— Может быть, — кивнул Меченый. — Только удача удаче рознь. Сейчас твоя удача я. Согласишься отдать клинок, я тебя достану отсюда. Не согласишься — сдохнешь. Скоро ведь кровью начнешь кашлять. Или уже?

Сарлата с трудом сглотнул, стиснул кулаки.

— А если не сдохну? Мне пять месяцев осталось. Протяну как-нибудь. Лето скоро. Потеплеет немного, выдержу.

— Потеплеет, — кивнул Меченый. — И выберешься ты под осень наверх плюющимся кровью скелетом. Говоришь, что не сомневаешься, когда убивать надо? Как думаешь, а не отыщется ли в твоей своре кто-нибудь такой же несомневающийся?

— Схоронюсь, — прошипел Скарлата. — Укроюсь. Приду в себя. Залечу болячки. Тогда и посмотрим. Пять месяцев осталось продержаться.

— Не продержишься, — громко, очень громко прошептал Меченый. — Убьют тебя.

— Кто? — не понял Сарлата.

— Кто-нибудь, — усмехнулся Меченый. — Я пока искал тебя, десятка три нашел молодцов здесь, у которых твоими подручными ограблены да убиты родные. И из этих трех десятков половина ночами видит сны, в которых режут тебя на части. Стоит назвать твое имя…

Тогда Сарлата стиснул челюсти так, что зуб у него раскрошился, но за заточку не схватился. Если бы не этот кашель, да не слабость, что пронизывала все тело, точно бы проткнул Меченому печень. Было время, никого не было быстрее в песках, чем Сарлата. Ничего, главное выбраться наверх.

— Когда? — прошептал, сплевывая крошки зуба, Сарлата.

— В течение недели, — сказал Меченый. — Наверху есть кто-то опасный, ждет побега. Думаю, кто-то из твоих дружков нанял стражника, чтобы не дать тебе убежать. Или кто-то из старейшин прознал про тебя, но местью делиться с другими не хочет. Но мы дождемся хорошей смены и уйдем.

— И как же? — поморщился Сарлата.

— Увидишь, — твердо сказал Меченый и ушел, чтобы возвращаться к Сарлате каждую ночь и прислушиваться к звукам подземелья.

И вот прошла неделя.

— Сегодня ночью, — сказал Меченый, но остался сидеть, словно лестницу ему должны были спустить прямо к ногам.

— Скоро? — прохрипел Сарлата.

— Через пару часов, — ответил Меченый. — Вот только доходяги, которые зерно собирают, расползутся по норам, так и сразу. Да ты не волнуйся, нас двое ждут. Один мой человек, другой — твой. Это чтобы тебе спокойнее выбиралось.

— Кто мой? — спросил Сарлата.

— Помощник твой, Тарх. Знаешь такого? Хитрец, но верный хитрец. Ждать тебя согласился, а ни как выглядишь ты, ни какого роста, ничего не сказал. Или ты и перед ним заматывал лицо платком?

— А прочие? — снова закашлялся Сарлата.

Тарх его порадовал. Если и стоило кому-то доверять в его своре, то только Тарху. Остальные — как волки, только дай слабину, сразу же разорвут.

— Я им не сторож, — сухо бросил Меченый. — И Тарха твоего месяц разыскивал, да еще уговаривал с неделю. Вот, держи.

Он надорвал ворот рубахи, вытащил оттуда тонкую кожаную полоску.

— Что это? — не понял Сарлата, морщась от резкого сладковатого запаха.

— За щеку и жуй, — пояснил Меченый. — Это мездра обычной выделки, но пропитана травяным отваром. Правильным отваром. На половину ночи голову прояснит, а главное — кашель перебьет. Конечно, есть и другой способ — ударить тебя по башке да вынести бесчувственного, но высоковато, могу не справиться. И вот еще что, как выйдем к провалу — ни вздоха, ни звука. Понял?

— Понял, — снова закашлялся разбойник.

Они вышли к провалу, наполненному почти непроглядной тьмой, через час. Сарлата и в самом деле перестал кашлять. Сладость поселилась в горле и словно прочистила глотку. Меченый, который шел первым, выставил назад руку, придержал Сарлату, замер. В центре провала клевал носом сторожок, наверное, был выставлен кем-то из подземных правителей. Сарлата поморщился. И что теперь делать? Убивать? Так шума будет на все подземелье. Только если сначала его, а потом сразу себя. Меченый добрался до сторожка в два прыжка, наклонился, припал к плечу доходяги, сделал резкое движение руками и так же беззвучно опустил бездыханное тело на пол.