Трасса Ноль - [13]
– Садитесь, километров пять подброшу! – Водитель гостеприимно сверкнул золотым зубом.
– Нет, спасибо! Нам дальше. – Сид махнул рукой, отступая обратно к обочине.
Водитель буркнул что-то неразборчивое и дал по газам. Ребят обдало облаком пыли и бензиновой вонью.
– Ты что творишь? – зло зашипела Яна. – Совсем дебил?! Ты это нарочно?!
Сид вздохнул, сдерживаясь.
– Яночка, – он постарался улыбнуться ей ласково, как маленькому ребенку. – Ты на часы смотрела? Между прочим…
– Да, смотрела! И знаешь что?!
Сид поморщился: Яна снова на него почти орала.
– Через двадцать два часа закрывается регистрация на самый важный в моей жизни рейс! Так как ты думаешь, – она театрально развела руками, – я хочу быть здесь или в той машине?
Сид выдержал паузу и продолжил ровным голосом – так, словно его и не перебивали.
– Стемнеет скоро, по темноте никто подбирать не станет. Машины надо длинные ловить, чтобы на всю ночь. Поняла теперь?
Яна сузила холодные, отливающие серым металлом глаза, приблизилась к Сиду и уперла палец ему в грудь.
– Мы из-за тебя вообще никуда не уедем! Следующая же машина наша, без никаких!
Сид покосился на палец с обкусанным ногтем: покрасневшая на солнце грудь саднила от прикосновения.
– О’кей, маленький босс. Как скажешь…
Яна удовлетворенно хмыкнула. Спор был окончен: она развернулась и победно зашлепала по обочине. Даже не обернулась проверить, идет ли Сид.
Он сокрушенно потянул из-за уха сигарету.
«Вот устроила головняк. В следующий раз надо с хиппушкой мутить…»
21:50, поворот на Лоухи
980 км до Санкт-Петербурга
– Сид! Что делать-то будем?
Яна стояла, зябко обхватив себя за плечи, и вглядывалась в сумерки. Дорога была удручающе пуста.
Сначала все шло хорошо. Сид больше не спорил насчет машин, и Яна молча шагала впереди, наслаждаясь победой. Солнце весело выглядывало из-за верхушек сосен, и душу заполняла глубинная уверенность: они все успеют.
Скоро трасса сделала очередной виток, и они оказались в зоне дорожных работ. Пахло мазутом и горячим асфальтом, шумела техника. Почему-то Яну рассмешила вся эта городская суета посреди леса, в девять вечера.
Когда на обочине затормозил автобус, девушка и вовсе воспряла духом. Автобус выглядел совсем допотопным, но зато словно светился розоватым светом в закатных лучах.
– Вот это hippie-bus, как по заказу, – присвистнул Сид.
Дверь открылась, и Яна шустро заскочила внутрь. За рулем приветливо улыбался кряжистый седой мужик, на сиденьях сзади были накиданы какие-то тросы и гора оранжевых спецовок.
– Здрасьте, – Яна робко улыбнулась. – А вы далеко?
– Да не стой в дверях, заходи, – водитель махнул рукой. – Километров двадцать подбросим.
Благодарно кивнув, Яна шмыгнула внутрь салона. За водительским креслом восседала, царственно потрясая тройным подбородком, матрона в синем столовском переднике. У ее ног утвердились два бидона внушительных размеров.
– Ой, детишки, – изумилась матрона. – А вы чего тут?
– Тетенька, здравствуйте! – смешно прогнусавил Сид. – А мы тут путешествуем, прямо как Чук и Гек…
Яна недоуменно оглянулась и почувствовала, как у нее краснеют уши. Сид стоял навытяжку, сложив губы трубочкой и сделав умильное выражение лица.
«Дебил великовозрастный! Того и гляди слюни пустит».
Ощутимо наступив приятелю на ногу, Яна злобно прошипела в его сторону:
– Идиот! Не юродствуй!
– Ай-ай, ты мне ногу отдавила! – тут же принялся блажить Сид, запрыгав на одной ноге.
Как ему удавалось при этом сохранять равновесие в движущемся автобусе, да еще и с рюкзаком на спине, для Яны оставалось загадкой.
Чувствуя, как теряет остатки самообладания, она протиснулась на одно из задних сидений и демонстративно отвернулась к окну.
Сид между тем, завершив представление, с невинным видом покосился в сторону бидонов:
– Как же вкусно тут у вас пахнет… Прям по-домашнему!
– А я смотрю, ты парень не промах, умеешь нос по ветру держать! – повариха разразилась басовитым смехом. – Угадал, мы обеды рабочим ночной смены развозили.
Смерив Сида добродушным взглядом, тетка расплылась в покровительственной улыбке:
– Давай миску, пока не совсем остыло! Хоть подкормить тебя, а то тощий такой…
«И за что, спрашивается, его все бабы так любят?!» – свирепо подумала Яна, сползая пониже и наблюдая за приятелем из-за спинок сидений.
– Спасибо, вовек не забуду вашей доброты! – Сид прижал руку к сердцу и изобразил сомнительное па, в тряске автобуса сошедшее за расшаркивание.
«Вот за то и любят, видимо…»
Уже через минуту Сид опустошал миску, на все лады нахваливая стряпню. Автобус наполнился дивным ароматом борща. Яна сглотнула.
«Спорю, про меня и не вспомнит! Лишь бы самому пожрать…» – злые мысли помогали отвлечься от сосущего чувства голода.
– Я-а-аныч, а ты чего там?! Давай подгребай, пока угощают!
Секунду помедлив, Яна выбралась из-за сидений. Она испытывала смесь облегчения с досадой.
Все хорошее быстро кончается – кончились и те двадцать километров в солнечном автобусе. Теперь они уже битых полчаса торчали на обочине, и притихшая в сумерках трасса выглядела пугающе. Яна передернула плечами.
– Ау, ты там уснул?
Оглянувшись, она сжала кулаки в бессильной злости. Сид растянулся на рюкзаке и потягивал вино из коробки, флегматично глядя в небо.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.
Говорят, что любовь исцеляет, но Алиса не смогла спасти Якоба от самого себя. Три года прошли в тишине, пока его призрак не вернулся к Алисе на концерте рок-певца Люка Янсена. Готический бал-маскарад обернулся настоящей пляской смерти: усопшие вдруг зашептали из зеркал, а фрески на стенах церквей ожили, чтобы сыграть шахматную партию, на кону которой людские жизни. Падение по кроличьей норе началось, только почему же Страну чудес населяют одни мертвые?
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.