Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том II. Российский трансперсональный проект - [29]

15. В.С. Соловьев как представитель русского космизма

У религиозных трансперсологов высшая ценность носит имя Царствия Божьего или Царствия Небесного. Утверждается и несовершенство, «промежуточность» нынешней, еще кризисной, требующей дальнейшего роста природы человека, но вместе – и высокое его достоинство, преобразовательная роль в мироздании. В религиозной ветви русской трансперсональной традиции, в центральной его теме богочеловечества, торжествует идея творческого призвания человека. Возникает новый взгляд на человека как не только на исторического социального деятеля, биологический или экзистенциальный субъект, но и на существо эволюционирующее, творчески самопревосходящее, космическое.

В традиции христианской трансперсональной концепции предшественницей последующей идеи ноосферы и ноогенеза (становления ноосферы) В.И. Вернадского [35] стала концепция Богочеловечества, богочеловеческого процесса обожения, преобразование мира.

Идеал обожения, развитый в религиозной ветви русской трансперсональной философии, также предполагает превозможение человеком и человечеством его наличной физической, душевной и духовной природы и стяжание высшего, бессмертного, преображенного Божественного бытия. Знаменитый афоризм выдающегося богослова и мыслителя Василия Великого выражает: «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом».

По собственному признанию Вл. Соловьева, Н.Ф. Федоров был для него «духовным учителем». Неудивительно, что теоретические изыскания Соловьева всегда преследовали практические цели: совершенствование мира, преодоления себялюбия, осуществление христианских идеалов любви к ближнему, достижение абсолютных ценностей. Принято делить творческую жизнь, если это слово здесь уместно, на три периода: в первый период интересы Соловьева сосредоточиваются в основном в области теософии, во второй – в области теократии и в третий – в области теургии. На первом этапе он надеялся, что осуществление Софии, мудрости в мире, может быть достигнуто посредством познания Бога и его отношения к миру. Затем Соловьев обращает свой взор в сторону государства, осуществляющего христианские идеи, что гарантировало бы, как он считает, справедливость во всех отношениях. И на третьем этапе Соловьев всецело занят теургией, т.е. мистическим искусством, создающим новую жизнь, согласно Божественной истине.

Вообще, истина для Соловьева – это абсолютная ценность, принадлежащая самому всеединству, а не нашим суждениям или выводам. Познать ее – значит преступить пределы субъективного мышления и вступить в область существующего единства всего того, что есть, т.е. Абсолюта. Существа этого мира только в том случае могут подняться до Бога, если они проникаются чувством совершенной любви, т.е. отрекаются от своего самоутверждения, что отнюдь не приводит к потере индивидуальности, напротив, существо обнаруживает свое истинное я, дух, заложенный в нем. Существа же, сохраняющие свою эгоистическую исключительность, становятся непроницаемыми друг для друга. Их жизнь строится на грубых принципах материального мира. Вот тут-то и начинается то, с чем пытался бороться Федоров, – разобщенность людей, их «борьба за место под солнцем».

Соловьев выделил определенные этапы процесса восхождения мира к Богу. На низшей ступени этого процесса – эволюции природы – создаются предварительные ступени и условия единства мира. Таких ступеней пять: «царство минеральное, царство растительное, царство животное, царство человеческое, Царство Божие. Эти ступени представляют собою ряд наиболее твердо определенных и характерных повышений бытия с точки зрения нравственного смысла, осуществляемого в богоматериальном процессе». Процесс же духовного роста человечества описывается им следующим образом: «…природное человечество посредством своей деятельности совершенствует свою жизнь и на определенном этапе возвышается до идеи безусловного совершенства. Человечество духовное или от Бога рожденное не только понимает умом, но принимает сердцем и делом это безусловное совершенство как действительное начало всего того, что должно быть во всем, и стремится осуществить его до конца или воплотить в жизни всего мира». И далее: «…каждый новый тип представляет новое условие,…для того чтобы достигнуть своей высшей цели или проявить свое безусловное значение, существо прежде всего должно быть, затем он должно быть живым, потом – быть сознательным, далее – быть разумным и, наконец, быть совершенным» [272].

Соловьев развивал идеи христианского активизма, богочеловечества, тесного объединения божественной и человеческой энергий в деле избавления мира от законов «падшего» материального естества и ввода его в эволюционно высший, нетленный, соборно-любовный тип бытия, Царствие Божие.

Чрезвычайный интерес представляют воззрения носителей русского трансперсонального проекта на чувство любви. В любви, подчеркивает Соловьев, происходит действительное перенесение «центра личной жизни» в другого, оба любящих восполняют друг друга своими качествами, создавая вместе более богатое единство. Истинная любовь предполагает обязательное равенство любящих; наконец, всем в любви известна идеализация предмета любви – живое и конкретное прозревание абсолютного содержания его личности и ее убеждение. Эти качества любви вовсе не нужны для простого размножения, увековечения чреды все таких же природно-ограниченных, более или менее улучшенных и ухудшенных существ. «Если смотреть… на фактический исход любви, то должно признать ее за мечту, временно овладевающую нашим существом и исчезающую, не прейдя ни в какое дело (т.к. деторождение не есть собственное дело любви)». Существующие качества любви предстают как некие задатки для восстановления в человеке идеального образа Божия, созидания из двух существ какого-то высшего единства. «Осуществить это единство или создать истинного человека, как свободное единство мужского и женского начал, сохраняющих свою формальную обособленность, но преодолевших свою существенную рознь и распадение, это и есть собственная ближайшая задача любви».