ТРАНСформация - [36]

Проблема подобного метода заключается в том, что вы не помогаете человеку меняться. Это аморфный подход. Он растянут во времени и не ориентирован на достижение результата.

Некоторые из нас, кто открыто и уверенно использует гипноз, всегда готовы пойти на риск. Мы действительно хотим, чтобы наши клиенты похудели, бросили курить, перестали бояться высоты или самолетов. Мы не заинтересованы в проблемах, нас интересуют новые способы поведения.

Некоторые психотерапевты расширяют свои горизонты. По крайней мере лучшие из них готовы пробовать новые приемы и средства, потому что начинают видеть конечный результат.

Но даже само слово «гипноз» вызывает у некоторых «специалистов» широкого профиля большую тревогу. Это печальная и тщетная реакция. Я считаю, что настало время прекратить испытывать предубеждение по отношению к гипнозу. Настало новое тысячелетие. Люди сегодня умнее, чем когда бы то ни было. Они придумывают новые способы, позволяющие работать лучше, все шире используют компьютеры и играют в видеоигры, играть в которые в нормальном состоянии бодрствования просто невозможно. Эти игры вызывают мощные измененные состояния, в которых люди способны менять даже свое отношение ко времени и пространству. Чтобы войти в игру, им приходится овладевать невероятно сложным гипнотическим навыком искажения времени — просто для того, чтобы успевать за скоростью игры.

Видеоигры требуют сложнейшей координации моторики и зрения. Но, что еще более важно, они основываются на технологии, которая направлена на то, чтобы сделать человека умнее и быстрее. Кого-то так обучают искусству микрохирургии, а кого-то — вождению космического корабля. Электронные средства изменили наш образ мышления.

Одним из крупнейших шагов вперед в области гипноза стал прием конструирования человеческой личности (Эе51§п Нитап Епдтееппд™, ОНЕ). Разрабатывая его, я начал переносить механизмы, существовавшие во внешнем мире, внутрь, заставляя их функционировать с прежней точностью и эффективностью. Если, например, у вас есть особо точное измерительное устройство, которое существует во внешнем мире, и вы сможете создать точно такое же изнутри, то ваши способности значительно улучшатся. Если у меня есть синтезатор, который способен создать и записать 16 музыкальных дорожек, нет никаких препятствий к тому, чтобы я смог создать аналогичный механизм внутри собственной головы. Тогда я мысленно смогу делать то же самое, «играть» в состоянии искажения времени до тех пор, пока мне не понравится то, что я слышу. А после этого можно сесть за реальную машину и записать результат работы.

Хотя мне приходится пролетать тысячи миль, не могу сказать, что мне нравится летать самолетами. Поэтому, поднявшись на борт, я гут же погружаюсь в состояние глубокого транса и начинаю играть на игровой площадке, расположенной в моей голове.

В этом месте собрано все, чем я владею во внешнем мире, а также масса еще более замечательных предметов. Например, у меня есть телевизор, который позволяет мне просматривать старые программы, когда мне этого хочется. Внутри моего разума существует лучшая в мире стереосистема. У меня есть симфонический оркестр и хор, и они могут сыграть и спеть для меня все, что я захочу.

Никогда раньше у меня не было ничего подобного. Я даже не представлял, что это возможно, пока не узнал об измененных состояниях и об установочных стратегиях, о которых мне рассказали другие люди.

Печально, что некоторые с подозрением относятся к гипнозу лишь потому, что у них сложилось безосновательное убеждение в том, что «это плохо и бесполезно». Разумеется, такие люди не могут объяснить, как нечто неработающее может быть плохим, но это не мешает им высказывать свои возражения.

Милтон Эриксон годами боролся за признание гипноза. Он считал, что для легализации гипноза следует разрешить пользоваться им только докторам и дантистам.

К сожалению, врачи — не те люди, которые стремятся пользоваться гипнозом. У них просто нет времени. Я бы предпочел, чтобы этим занимались другие люди — специалисты по индукции транса. Они могли бы готовить пациентов для того, чтобы врачи могли выполнять свою работу.

Несколько лет назад я работал с группой пациентов, ко торые боялись боли, у одного стоматолога. Я учил их входить в состояние глубокого транса и полностью контролировать ощущение боли. После этого они отправлялись на удаление коренных зубов. На основании этого опыта Американская стоматологическая ассоциация признала, что единственный эффективный способ борьбы с подобной фобией — нейро- лингвистическое программирование.

Врачи могут многому научиться из НЛП: когда гипноз воспринимается через призму нейролингвистического программирования, он превращается в мощное средство, позволяющее добиваться результатов, невозможных в «обычном» состоянии бодрствования. Сила его в том, что он учит людей, как обрести большую свободу, как стать умнее, как стать более талантливым.

Кроме того, гипноз позволяет добиться результатов гораздо проще, без долгих часов подготовки и напряженной работы.

НЛП возникло на основе гипноза. Но если Эриксон был готов потратить 1000 часов на то, чтобы человек сумел осу- ществить эффективные перемены, я хотел добиться тех же результатов за значительно более короткое время.