Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента - [52]

В начале второго года президентства Трампа, омраченном утверждениями о его пособничестве российскому вмешательству в выборы, были подозрения, что Россия скомпрометировала его видеозаписью похождений с московскими проститутками. Досье Стила, где содержалось описание этого неприглядного сценария, не было опровергнуто или убедительно доказано до середины 2018 года, когда закончилась работа над этой книгой. Но оно звучит весьма правдиво с учетом того, что известно об отношениях Трампа с женщинами. То же самое можно сказать о навязчивом и мстительном соперничестве с Обамой, чье присутствие в той же постели, впоследствии оскверненной Трампом и русскими проститутками, также фигурирует в истории. Если история с московскими шлюхами окажется вымыслом, ее автор все равно не пожалел усилий для исследования психики Трампа.

Способы, с помощью которых человек определяет или отрицает свою сексуальность, обусловлены едва ли не самыми мощными и сложными импульсами, формирующими личность. В прошлом Дональд Трамп давал повод считать, что его интимную жизнь можно рассматривать как проявление нормальной мужской сексуальности. Он говорил, что его увлечение женщинами – одно из немногих удовольствий, которые он может себе позволить. При этом он признавал: его мнения о женщинах, высказанные в качестве частного лица, могут повлечь за собой юридическую ответственность, если он когда-либо станет политиком. Отношение Трампа к женщинам проливает свет на самые темные и бредовые области его психики, которые, возможно, и определяют его личность.

Дональд Трамп – несомненный сексист. Разумеется, он вожделеет женщин и высоко ценит их внешность. Для него они существуют как завоевания, подтверждающие его власть и мужскую удаль, либо как прекрасные сексуальные компаньоны, которыми он пользуется для возбуждения зависти у других мужчин. Его сексизм заключается в том, что он обезличивает женщин и превращает их в функции точно так же, как он делал со своей матерью, когда называл ее «превосходной домохозяйкой» без упоминания ее человеческих качеств.

По своей сути сексизм служит защитой от тревог и опасений, порожденных глубоким страхом перед противоположным полом, особенно мужским страхом перед женщинами. Вместо того чтобы встречать свои страхи лицом к лицу, сексисты – осознанно или нет – считают себя жертвами женского обаяния. Сексистские реакции обычно представляют собой компенсаторные чувства, которые развиваются в результате нарциссических травм, часто перенесенных в детстве и сопровождаемых стыдом и страхом. В первые несколько месяцев жизни ребенок жаждет «гармоничного слияния» с матерью или другой женщиной, которая ухаживает за ним и кормит его. В эти моменты он быстро успокаивается, поскольку между ним и матерью устанавливается всеобъемлющая связь. Постепенное ослабление этой связи необходимо для независимого роста и развития ребенка. Но даже после того как связь ослабевает, подсознательные воспоминания о состоянии блаженства могут сохраняться до зрелого возраста, обеспечивая стойкое ощущение безопасности и уверенности.

Судя по тому, что нам известно о Мэри Трамп как о материнской фигуре, можно предположить, что ощущение полного блаженства не было знакомо Дональду как в младенчестве, так и в раннем детстве. Наблюдая за ним в зрелом возрасте, трудно представить, что он когда-либо вступал в тесные эмоциональные отношения.

По мере развития ребенка динамика его отношений с матерью изменяется, и у него возникает стремление полагаться на свои силы. На этом этапе родительская помощь воспринимается как слабость и даже как источник стыда. Это особенно справедливо для авторитарных семей, где сострадание и заботливость считают признаками слабости и нерешительности. Преждевременная независимость юного проказника Дональда Трампа, по всей видимости, развилась из ранней привычки полагаться на себя, компенсируя чувство стыда и унижения из-за отсутствия любящего внимания со стороны матери. Взрослый человек, так и не преодолевший детские страхи перед стыдом и унижением, начинает проецировать их и стыдить других людей, – особенно женщин, напоминающих ему о матери, которая пренебрегала его потребностями.

Сексистские настроения и сопутствующие им виды поведения также часто встречаются у мужчин, которые считают, что их матери, старшие сестры и учителя издевались над ними в детстве. Позиция жертвы – осознанная или неосознанная – устраняет сомнения по поводу агрессивного отношения к другим людям и защищает от угрызений совести. Хотя Дональд Трамп никогда не говорил о своем детстве в таком контексте, позиция пострадавшего занимает одно из центральных мест в его нынешнем мировоззрении. Он представлял себя невинной жертвой женщин, обвинявших его в сексуальных домогательствах. А его заявления о том, что он превратился в мишень тенденциозной охоты на ведьм, звучат все чаще и громче, по мере того как расследование специального прокурора Роберта Мюллера подбирается все ближе к Белому дому.

«Охота на ведьм» в устах Трампа – термин, наполненный подсознательным смыслом. Воскрешение воспоминаний об охоте на ведьм в XX веке, вдохновляемое его наставником Роем Коном, который обучил Трампа контрстратегии «несправедливо обиженной жертвы» в 1970-е годы, позволяет понять, какой страх испытывает Трамп. С учетом его отношения к женщинам, он подсознательно добавляет новый смысл в дискуссию своим упоминанием о ведьмах. В XVII веке жертвами охоты на ведьм, с которыми он себя сравнивает, были невинные юные девушки, что делает такое сравнение слишком наглым даже для Трампа. Но само представление о ведьмах, разумеется, давно служит аллегорией мужского страха перед женскими чарами. Этот всеобъемлющий страх стоит за отношением Трампа к женщинам.