Трактир в Ларзаке - [3]

Не в силах сдержать ярость перед подобным проявлением безумия, я бросился к очагу и выхватил горящее полено, чтобы в свою очередь прижечь кого-нибудь из них. И пусть он пеняет на себя самого.

Но меня поразило, что я не ощутил жара и угли не обожгли меня! В удивлении я широко раскинул руки. Они вошли в стены, словно были сотканы из тумана.

— Может быть, теперь он понял… — послышался иронический голос. И все потеряли интерес ко мне.

* * *

Это просто чудовищно. Я вовсе не был мертвецом. Однако моя рана, растекшаяся по полу кровь, нечувствительность к огню, проницаемость стен!.. Бред какой-то. Я должен вернуться в реальный мир, где сидел бы у очага в полном одиночестве и живой. Однако, четко видя и с проницательностью оценивая меру вещей и существ, окружавших меня, я не знал, возможно ли выбраться из этого кошмара.

Приблизившись к столу, я потребовал объяснений, чтобы успокоиться. Люди равнодушно смотрели на меня и ничего не отвечали И только тут я обратил внимание на их удивительно старинные одеяния.

Неужели я сошел с ума?

Что это за маскарад? Древние, странные, давно вышедшие из моды одежды. На одном — тяжелая пелерина почтаря дореволюционной эпохи; на другом — козьи шкуры и портки, словно на пастухе прошлого века. Еще один выглядел дворянином Регентства и не выпускал из рук ножен без шпаги! Их была дюжина, этих масок с чудовищного карнавала.

Подобное зрелище могло бы развеять тоскливое состояние моей души, не будь у каждого из этих людей по ужасной ране: у почтаря развороченный висок, словно в него выстрелили в упор; еще у одного — рассеченный до самых бровей череп; голова третьего буквально держалась на ниточке — она была на три четверти отрублена со стороны затылка!

У каждого красовалась настоящая смертельная рана, но при этом все были живы и дышали, как я. Сумасшедшие актеры из одной и той же галлюцинации, ясновидящие безумцы в адском приюте общего сна, развитием которого можно управлять.

Поняв ход моих мыслей, человек в пелерине почтаря сжалился надо мной и дал разъяснения:

— Успокойся, когда ты в свою очередь убьешь кого-нибудь и увидишь рождение своего мертвеца, истина откроется тебе, и ты сможешь стать одним из нас, перестав мучать себя вопросами. Поскорее приобрети мертвеца — и навсегда избавишься от сомнений.

* * *

Ад — это не только геенна огненная. С тех пор меня обуревает адская неуверенность — надежда на пробуждение и разъяснение, которое никогда не придет. Я соскользнул на головокружительный склон безмерного Времени либо попал в когтистые вихри осознанного безумия. Я жил в тревожном ожидании среди совершенно спокойных компаньонов — они сидели на местах, глядели на мои сомнения, усмехались и упрямо повторяли: «Убей… убей… убей… чтобы наконец понять»… Мой сон, мой гипноз или мое безумие- но как узнать, в каком состоянии я оказался? — заставляли меня денно и нощно кружить вокруг этих людей, сидящих здесь, от которых я никак не мог отойти. Им не надо было следить за мной, я не мог уйти — меня удерживал непреодолимый круг. Мне не надо было есть. Я не ощущал запахов, не чувствовал ни холода, ни жары, меня мучило одно — желание проснуться и вернуться в реальный мир.

И настал момент, когда остальные заставили меня последовать за ними.

Это произошло на пороге дня и ночи. Мы вышли из трактира и направились к ближайшей дороге, где из-за попавшего в глубокую колею колеса опрокинулась телега. Молодой парень пытался высвободить колесо. Он был один, и лошади перестали его слушаться.

Когда мы окружили их, животные заржали с таким ужасом, что парень бросил работу и выпрямился. Прислонившись спиной к телеге, он стоял в явном замешательстве. Однако, судя по его взгляду, он глядел поверх нас, совсем не обращая внимания на стоявший почти вплотную полукруг людей.

И меня охватило жуткое ощущение, что он еще не проник в наш кошмар.

Его лошади бились, пытаясь сломать удерживающую их оглоблю, а парень после недолгого колебания в панике бросился прочь.

— Не дай ему уйти, убей его… убей его! — дико завопили мои компаньоны, вынуждая меня бежать вслед за ним. — Это твой мертвец, тот, кто лишит тебя сомнений… Не жди, убей его, не будь дураком!

На этот раз сомнений не оставалось: меня окружали буйные безумцы. Но они превратили меня в такого же помешанного, решившего «обзавестись своим мертвецом».

Я бросился за парнем. Тот бежал очень быстро и, оказавшись перед высокой скалой, вскарабкался на нее, скользя и обдирая колени. Охваченный безумием человекоубийства, я без труда последовал за ним, не ощущая трудности бега, радуясь тяжелому дыханию своей жертвы, и настиг убегавшего на вершине скалы, когда он застыл перед обрывом.

Тут парень обернулся ко мне, его напряженное тело дрожало, он с отчаянием размахивал руками перед собой, словно ему угрожала целая банда. И когда я без спешки приблизился, то услышал скрип его зубов и испуганные стоны. Мне оставалось лишь толкнуть его…

Пронзительный вопль, борозда отчаяния, оставшаяся после падения из-за долгого эха… Парень уже разбился внизу о торчащие острые камни, а крик его еще трепетал в воздухе…

Я отыскал свою жертву по предсмертным хрипам. Парень лежал среди камней, до ужаса обезображенный — плоть и ткани, пропитанные кровью. Я склонился над ним и разглядывал его, словно насиженную кладку яиц. Он испустил дух, тщетно пытаясь привстать.