Трагический детектив - [2]

Во Францию этот "крутой детектив", или "триллер", как в его высоком литературном выражении, так и в его дешевых, низкопробных разновидностях проник после войны и стал необычайно популярен, особенно после создания в 1947 году в издательстве "Галлимар" знаменитой "Черной серии", где постоянно публиковались переводы "черных" американских романов нового типа. В подражание им стали появляться и французские "триллеры".

Но не исчез и "роман-загадка". Правда, в 40 - 50-е годы он в значительной степени изменился, но продолжал выходить и имел своих читателей.

Однако, по мнению двух лауреатов "Гран-при авантюрного романа" (так называлась в те годы премия за лучшие детективы) Пьера Буало (р. 1906 г.) и Тома Нарсежака (р. 1908 г.), уровень развития детективной литературы не соответствовал к началу 50-х годов духу и требованиям времени. Они были убеждены, что нужно писать иначе. И стали писать вдвоем, чтобы показать, как именно должен видоизмениться жанр. Так родился фактически новый писатель Буало - Нарсежак. Их первый совместный роман вышел в 1952 году. К 1988 году они опубликовали более сорока произведений, открыли как бы новую главу в истории жанра - и даже подвели под свою практику теоретическую базу книгой "Полицейский роман" (1967).

Их новаторство состояло в том, что они использовали инструментарий и структуру детективного романа для более полного раскрытия трагического состояния личности в современном мире. Иными словами, они как бы подключили этот относительно спокойный и даже "игровой" жанр к более высокому напряжению, то есть к импульсам и беспокойству, характерным для "серьезной" литературы тех лет. А там тогда шла переоценка ценностей и представлений, разрушенных в результате самой кровопролитной в истории войны и такого беспрецедентного для человечества феномена, как фашизм. Массовые истребления людей на полях сражений, при бомбежках и в концлагерях, газовые камеры Освенцима и пламя Хиросимы заставили людей другими глазами увидеть мир, с чувством боли обнаружить уязвимость, хрупкость и эфемерность человеческой жизни и человеческой личности. Все это посеяло тревогу и ужас в умах и сердцах, что нашло свое отражение в литературе. Писатели 40 - 50-х годов по-разному, с разных позиций, но подавляющее большинство с чувством острого беспокойства раскрывали трагедию человека, отдельного индивида в страшном и враждебном для него мире.

Буало и Нарсежак превратили свойственное детективному роману напряжение в способ более впечатляющего и убедительного изображения этой трагедии, то есть придали ему функцию своеобразного усилителя и острого инструмента для проникновения в психологию человека, оказавшегося в беде, в экстремальной, критической ситуации.

Тем самым соавторы как бы слили в единое целое детективное и психологическое произведения, создали новый, особый вид художественной прозы, который можно определить как "детективный психологический роман".

Но психологизм, хотя и не был нужен для рационалистического в своей основе классического детектива, все же наблюдался и до Буало - Нарсежака. Например, в книгах Гилберта Кита Честертона и особенно у Жоржа Сименона, широко и органично вводивших психологию в свои произведения. Однако использовался он у этих авторов как средство для раскрытия тайны преступления, а у Буало - Нарсежака, напротив, детективная история стала способом раскрытия психологического состояния человека и его внутреннего мира. Детектив в этом случае выполняет функцию своеобразного катализатора трагедии.

Естественно, что при таком подходе из всех постоянных персонажей детектива наиболее подходящей кандидатурой на роль главного героя оказывается тот, кто находится в самой трагической ситуации, то есть жертва преступления. В классическом, "игровом" варианте жанра обычно бывает не до состояния жертвы (ее, как правило, убивают вначале), ибо там главное хитроумные логические ходы сыщика в его розыске преступника. Здесь же, в книгах Буало - Нарсежака, будущая жертва (иногда лишь потенциальная жертва) стоит в центре романа, является его главной фигурой.

Фактически события детективного сюжета перенесены тем самым в период, предшествующий преступлению. Читатель только в конце книга узнает, в чем именно состояло преступление, кто оказался преступником, кто виноват в тех загадочных и непостижимых явлениях, с которыми сталкивался главный персонаж на протяжении всего действия романа. Но если загадки и проясняются, то главному персонажу, погибающему, когда наконец преступление совершено, от этого понимания не легче. Соавторы, таким образом, отбрасывают еще один традиционный, обязательный признак детектива - непременность победы Добра над Злом путем установления истины и выявления преступника. Истина в их книгах раскрывается, но, за редким исключением, не торжествует победу.

Особую трагическую тональность придает романам Буало - Нарсежака эмоционально-субъективная окраска повествования, ибо все происходящее как бы увидено глазами будущей жертвы и пропущено через сознание и чувства человека, постепенно осознающего признаки нависшей над ним смертельной опасности.