Трагические самоубийства - [13]

Иуда был разочарован в таком Мессии, как и весь израильский народ. Возможно, его предательство преследовало единственную цель – вызвать народный гнев, поднять израильтян на борьбу с римлянами. Вот что писал по этому поводу английский писатель и философ Томас де Куинси (кстати, Борхес, упомянутый выше, также ссылался в своем эссе и на этого автора): «Иуда предал Иисуса Христа, дабы вынудить его объявить о своей Божественности и разжечь народное восстание против гнета Рима». Приверженцев этой версии достаточно. Например, Никос Казандзакис в романе «Последнее искушение Христа» изобразил Иуду именно в таком обличье – пылким бунтарем, жаждущим народного восстания (хотя мотивы предательства в этом романе несколько иные).

Дмитрий Мережковский видел Иуду таким же: «Может быть, Иуда галилеянин – ложный мессия тех дней – похож на Иуду Искариота: оба „зелоты-ревнители“, против римской власти бунтовщики – „революционеры“, по-нашему. Главная черта обоих – нетерпеливое, со дня на день, с часу на час, ожидание Царства Божия. „Скоро, еще во дни жизни нашей, да приидет Мессия (Помазанник, Царь) и да освободит народ свой“, – в этой святейшей молитве Израиля главное слово для обоих Иуд – „скоро“. Все равно, победить или погибнуть, только бы скорей, – не завтра, а сегодня – сейчас. Если так, то понятно, почему Иуда пришел к Иисусу в те дни, когда думали все, что Царство Божие наступит „сейчас“ (Евангелие от Луки), и отошел от Него, когда понял, что не сейчас, – надолго отсрочено… Больше всех учеников верил Иуда в Царство Божие и усомнился в нем больше всех… Чем подкуплен Иуда? Золотом? Нет, спасением Израиля».

Иуда жаждал спасения своего отечества, поэтому и предал Иисуса. Возможно, он был обманут в своих ожиданиях, а возможно, напротив, предвидел, что за собой повлечет казнь Иисуса и его последующее Воскресение – чудо, перевернувшее весь мир. Иисус завещал своим ученикам: «…отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Евангелие от Луки). То, что Иуда отрекся от себя, от своей жизни, как раз подтверждает его веру в слова учителя и его безграничную преданность Спасителю.

«Совершенно очевидно, – писал С. Михайлов, – что аскетизм Иуды – аскетизм, доведенный до логического конца, – имеет своей целью не будущие награды и воздаяние, не посмертную славу святого и подвижника, не очищение от скверны земного греха, а нечто совершенно иное. Иуда пошел на столь ужасную жертву (умерщвление духа и убийство своей души разве не жертва?) не ради собственных выгод – прижизненных ли, посмертных, не столь важно, – а ради своего друга и учителя, которому безгранично верил и которого (не побоимся высказать это) горячо любил, – ради Иисуса».

Действительно ли Иуда сознательно пошел на унижение и вечный позор? Вероятно, мы этого так никогда и не узнаем, но то, что его имя превратилось в символ самого низкого и самого гнусного предательства, очевидно. И это может свидетельствовать о величайшей жертве Иуды, жертве быть вечно заклейменным. «Но не значит ли это, что Иуда, по сути, явился первым христианским подвижником, а имя его по праву должно стоять в череде имен великих христианских святых?!» – спрашивает С. Михайлов, не без основания возмущаясь такой страшной несправедливостью, обращенной против человека, и так наказавшего себя и позором, и самоубийством.

Автор повести «Иуда Искариот» Леонид Андреев изобразил Иуду как самого преданного ученика Иисуса, настолько одержимого любовью к учителю, что присутствие остальных учеников вызывало у него вспышки безудержной ревности. Именно эта ревность и желание доказать Иисусу, что все его ученики не достойны внимания, заставили Иуду совершить роковой поступок – продать учителя за 30 сребреников. Доходящая до извращенности любовь заставила предать Иисуса, чтобы показать ему, насколько обманчива народная любовь и преданность учеников в сравнении с его чувствами. Таким образом, предательство явилось доказательством любви Иуды и трусости остальных учеников. Злосчастные же 30 сребреников стали лишь предлогом для осуществления задуманного плана. Самоубийство в данном случае выглядит как единственно возможный способ избавиться от горя, постигшего Иуду после смерти любимого человека, преданного всеми. Следует добавить, что Леонид Андреев, по мнению мистиков, в одном из своих прошлых воплощений лично присутствовал при казни Иисуса, потому так блестяще и правдоподобно описал величайшую в мире трагедию.

Однако Леонид Андреев был не первым, кто выдвинул такую версию. На заре христианства существовала секта гностиков, которая трактовала предательство Иуды подобным образом. Согласно их версии, Иуда исполнял высшую волю, его предательство было предопределено и предписано самим Иисусом Христом; оно необходимо для искупления мира. Высказанная еще во II веке н. э., эта точка зрения была вновь поддержана лишь в XX столетии. Что касается ортодоксальной религии и средневековой апокрифической литературы, то здесь образ Иуды воспринимался и расписывался не иначе как в самых черных тонах. Он изначально был злодеем, а его предательство еще раз доказало, насколько он был порочен. Авторы XX века зачастую придерживались прямо противоположного мнения, а иногда выдвигали невероятные версии случившегося.