«Трагическая эротика» - [20]
Но иногда на такой конфликт с сельским начальством шли и совершенно трезвые люди. Свое поведение в некоторых случаях они обосновывали рационально, политически, сознательно подчеркивая свое равенство с царем. Так, саратовский крестьянин, отказавшийся снять шапку в волостном правлении, заявил: «Я сам себе государь»105.
Похожей была и реакция 43-летнего донского казака Николая Пундикова, который в поселковом правлении затеял ссору с другим казаком. Поселковый атаман потребовал, чтобы он вел себя прилично, ибо в помещении висит портрет императора. Обвиняемый же в ответ сказал: «… (площадная брань) с вашим ГОСУДАРЕМ и портретом, У меня своих пять есть. Я вашему ГОСУДАРЮ не подчиняюсь. Я сам Николай»106.
Разумеется, далеко не всегда мы имеем дело с провокацией писарей, старост и волостных старшин. Представитель сельской власти, разумеется, и по своей должности обязан был доносить о таких преступлениях, даже если он и не желал по каким-то причинам это сделать. Так, 14 февраля 1914 года в селе Труевская маза, Юловской волости, Вольского уезда, Саратовской губернии, состоялся сход. Живо обсуждался вопрос о том, что староста в прошлом году купил за общественные деньги на 3 рубля 82 копейки конфет для детей местных крестьян в день памяти 300-летия царствования дома Романовых. Однако 58-летний крестьянин В.Ф. Подгорнов был недоволен таким использованием общественных средств: «Какая-то п…а короновалась, а на общество расход». Претензии предъявлялись одновременно и старосте и императору. Однако власти не были своевременно проинформированы об этом преступлении, совершенном публично, в присутствии представителей сельской власти, которые, кстати, оскорблялись наряду с властью верховной. Преступление могло остаться незамеченным, незарегистрированным, а потому и неизвестным полицейским и судебным властям. Но 26 февраля выпивший крестьянин В.С. Каракозов поведал об этом случае нарушения закона полицейскому уряднику, присутствовавшему в этот день в волости на собрании кредитного товарищества. Можно предположить, что в этой ситуации староста уже просто был вынужден немедленно действовать – иначе он сам мог быть обвинен в недоносительстве, поэтому на следующий день он сделал официальное заявление уряднику о преступлении Подгорнова. За несвоевременное заявление, однако, и сам староста был арестован на семь суток земским начальником107.
Мы точно не знаем, какого рода сельский конфликт стоял за этим доносом. Однако представляется, что в большинстве случаев старосты и волостные старшины все же доносили по собственной инициативе, желая укрепить свою власть над крестьянами.
Но иногда это оружие использовалось и крестьянами для давления на сельскую власть, которую обвиняли, справедливо или нет, в оскорблении царя и его семьи. Как уже отмечалось, среди обвиняемых в совершении этого преступления нередко встречаются сельские старосты и волостные старшины, доносчиками же были простые крестьяне.
Так, в одном из уездов Екатеринославской губернии 56-летний волостной старшина избил в общественном доме крестьянина своей волости за неуплату волостного сбора. Затем он приказал деревенскому старосте отвезти избитого им неплательщика в «кордегардию» при волостном правлении. Тут вмешался другой местный крестьянин, который в присутствии свидетелей заявил, что волостной старшина избил свою жертву «неправильно». В ответ на это старшина выругался площадно и публично пригрозил протестующему заступнику выселением из села (в деле специально указывалось, что, произнося эту угрозу, представитель волостной власти находился в трезвом состоянии). Последовало возражение, что без суда могут выселять только правительство и государь. Крутой волостной старшина решил поставить точку в этой затянувшейся правовой дискуссии: «… с твоим правительством и с твоим ГОСУДАРЕМ; я что захочу, то с тобою и сделаю». Однако затем последовал донос простых крестьян на этого решительного представителя власти, против него было возбуждено уголовное дело108.
Известен даже случай, когда после доноса крестьян был арестован чиновник, 51-летний К.И. фон Гейлер, потомственный дворянин, земский начальник первого участка Сызранского уезда. Он был обвинен в том, что в разговорах с сельскими и волостными должностными лицами якобы неоднократно позволял себе произносить слова: «Русскому ЦАРЮ не с немцами воевать, а водкой торговать»109. Весьма возможно, что в данном случае имел место оговор обвиняемого, однако делу был дан законный ход, власти решили поддержать крестьян-доносчиков. Очевидно, немецкое происхождение обвиняемого чиновника повлияло на это решение властей.
Конфликты крестьян с сельскими властями напоминают конфликты на мелких предприятиях в городах. Порой и наемные работники намеренно провоцировали своих хозяев на оскорбление императора, а затем доносили на работодателей, чтобы свести с ними счеты. Так, в январе 1916 года в Казани к ответственности была привлечена 39-летняя полька, владелица прачечной. Как-то она начала бить нерадивую прачку, но та заявила, что пожалуется в участок, сообщит о происшедшем властям, тогда распаленная хозяйка произнесла площадную брань по адресу царя и правительства. На следствии же хозяйка прачечной заявила, что мстительные работницы оклеветали ее по злобе
