Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века - [136]

На четвертой странице записки упоминается Л. Ф. Баштаков и прямым текстом его должность — «начальник 1-го спецотдела НКВД СССР». Но формально она стала таковой именно 05.03.1940. До этого несколько месяцев он был исполняющим обязанности (но, безусловно, появлялся и в первом варианте записки Л. П. Берии, т. к. работа с польскими делами шла через 1-й спецотдел). 4 марта Л. П. Берия попросил Г. М. Маленкова об официальном назначении Л. Ф. Баштакова, и в тот же день было принято решение Оргбюро/Секретариата о назначении; приказ НКВД о назначении вышел 5 марта^[1127].

Вполне вероятно (и не противоречит никаким известным на данный момент сведениям), что изначальный мартовский вариант записки был создан в момент еще до решения Секретариата/Оргбюро 4 марта, но не ранее 3 марта^[1128].

При этом записка Л. П. Берии Г. М. Маленкову с просьбой о назначении Л. Ф. Баштакова, вероятно, была первоначально подготовлена 2 марта — дата на записке исправлена со 2 на 4 марта. Таким образом, на момент написания изначального мартовского варианта «катынской» записки глава НКВД со всей вероятностью знал, что Л. Ф. Баштаков на днях станет начальником 1-го спецотдела (но не знал, когда именно). В соответствии с этим возможны следующие варианты:

1. Л. П. Берия упомянул текущую должность Л. Ф. Баштакова («заместитель начальника» или «исполняющий обязанности начальника») в первом мартовском варианте записки 794/Б и собирался поставить вопрос о поляках на обсуждение, не дожидаясь решения по назначению; однако оно пришло очень быстро — раньше, чем Л. П. Берия решил отослать начальный мартовский вариант в Политбюро, упоминание должности устарело; в этом случае последний лист записки необходимо было перепечатать.

2. В ожидании решения по Л. Ф. Баштакову Л. П. Берия просто опустил его должность в изначальном мартовском варианте. Поскольку решение Секретариата/Оргбюро пришло раньше, чем он решил отослать начальный вариант в Политбюро, и таким образом в вопрос была внесена ясность, последний лист записки было весьма желательно перепечатать, чтобы тем членам Политбюро, которые не участвовали в работе Секретариата/ Оргбюро, долго не гадать/вспоминать, кто такой этот Баштаков и что он делает в тройке.

Поскольку на последней странице записки было всего несколько строк, какой-либо проблемы перепечатка не составляла. Перепечатали (естественно, не подбирая специально пишущую машинку), Л. П. Берия поставил подпись, письмо направилось к адресату. Это простое и рациональное возможное объяснение факта перепечатывания четвертой страницы.

Предположительная хронология создания последнего варианта записки Л. П. Берии, учитывающая известные на сегодня данные:

— 29 февраля Л. П. Берией подготовлен первый вариант записки № 794/Б, точное содержание которой неизвестно, но тема которой описывается в справке-заместителе из ЦА ФСБ так: «№ 794. Товарищу Сталину. О рассмотрении в особом порядке дел на военнопленных. Стр. 1—29 находится в Особой папке тов. Мамулова» (очевидно, к записке прилагались какие-то справки)^[1129]. Мы не знаем, предлагал ли он расстрелять большее, меньшее или такое же количество польских военнопленных. По аналогии с запиской № 447/Б Л. П. Берии, Г. М. Маленкова и А. А. Андреева это мог быть изначальный вариант, готовый к отсылке, но все же не посланный из-за некоего изменения обстоятельств (например, намерений И. В. Сталина) либо возвращенный на доработку;

— 3 или 4 марта (до решения Секретариата/Оргбюро по Л. Ф. Баштакову) был подготовлен второй вариант записки № 794/Б с предложением расстрелять известное количество польских военнопленных и узников тюрем и о создании комиссии (тройки), которая должна отсортировать жертв для расстрела. Как один из членов тройки назван Л. Ф. Баштаков, на момент написания — заместитель/исполняющий обязанности начальника 1-го спецотдела;

— 4 или 5 марта (после решения Секретариата/Оргбюро по Л. Ф. Баштакову, но до отправки из НКВД): перепечатывается последний лист записки, в котором теперь указывается его новая должность: начальник 1-го спецотдела. Последний вариант направляется И. В. Сталину.

Непростая история создания документа с непростым решением неудивительна. Даже наоборот — ожидаема. В любом случае подлинность записки подтверждается не только соответствием его оформления другим аналогичным документам, справками-заместителями из ЦА ФСБ и РГАСПИ и экспертизой росписей, но и аутентичностью машинописных шрифтов записки.

Страницы 9 и 10 из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) № 13-ОП (1940 г.) с пунктом 144 (решение о расстреле) ^[1130]

Принятые Политбюро решения вносились в пронумерованные протоколы, которые существовали в двух вариантах. В общих протоколах, как правило, отмечались все принятые решения, но тексты решений с грифом «Особая папка» (особо важные, деликатные решения) не печатались полностью — давалось лишь их короткое описание. Полный же текст таких решений давался в отдельном протоколе с соответствующим грифом.

После принятия решения по записке Л. П. Берии текст его, как полагалось, был зафиксирован как пункт 144 в протоколе решений Политбюро № 13 за 1940 г. с грифом «Особая папка». Страницы с этим текстом были изъяты из протокола на хранение в закрытом пакете по указанию начальника Общего отдела К. У. Черненко 04.03.1970, что, видимо, и было датой создания самого первого закрытого пакета (по сути, создан новый, высочайший гриф секретности, выше «Особой папки»). Взамен изъятых листов были вставлены новые, в которых был убран текст пункта 144.