Трагедия ордена тамплиеров - [43]

Отметим, что все те, кто сыграл роковую роль в деле ордена Храма, умерли насильственной смертью: Ангерран де Мариньи, Плезиан, два первых доносчика и т. д. Отметим странное стечение обстоятельств: пять веков спустя, в эпоху Террора, резиденция ордена Храма в Париже (Тампль) должен был стать убежищем, где прошли последние трагические дни королевской семьи из рода Филиппа Красивого.

Заключение

Что бы ни делалось, история тамплиеров всегда будет окутана туманом, сгущаемым по неким предвзятым соображениям. И если, заканчивая наше эссе, мы не можем прийти к формальным выводам, значит ли это, что наш труд был бесполезен? Мы полагаем, что благодаря тем крупицам истины, которые мы связали в единое целое, у большинства наших читателей сможет сложиться более полное представление об этом знаменитом процессе.

Сложные составляющие исторической и психологической проблемы, которая возникает каждый раз, когда разговор заходит о процессе ордена Храма, можно свести к следующим положениям.

Среди богатых и ничем не занятых тамплиеров, живших во Франции во времена Филиппа Красивого, очевидно, были и паршивые овцы, беспутные рыцари, монахи-отступники. Филипп Красивый и его приспешники воспользовались этими единичными случаями, чтобы обобщить их и повести пропагандистскую кампанию против ордена Храма. Речь шла о том, чтобы восстановить народ против аристократической касты духовенства и вызвать народную реакцию, направленную на этих крупных финансистов. Таким образом, они надеялись, что тамплиеров будут порицать так же, как, например, евреев.

Король, завидуя финансовой мощи ордена Храма, попытался осуществить свой тайный замысел – избавиться от ордена, чтобы завладеть его богатствами. Знать и духовенство, завидуя прерогативам тамплиеров, поддержали королевскую политику и постарались уничтожить организацию, которая внушала им опасения.

Папа Климент V, родом из Франции, будучи в долгу у короля, не посмел с должной твердостью выступить против грабительских намерений монарха.

Итак, судебная машина того времени была запущена, и ее слепой и безжалостный механизм скрыл истину.

Против тамплиеров были собраны все обвинения, которые в течение веков выдвигались против еретиков и колдунов. Под пытками из обвиняемых вырвали все, что желали от них услышать королевская солдатня и инквизиторский суд. Первые признания, полученные благодаря бесчеловечному насилию, определили в общих чертах отношение к обвиняемому на протяжении всего процесса. Если он отказывался от своих слов, его считали нераскаявшимся еретиком и после вынесения скорого приговора сжигали.

Именно такое стечение обстоятельств и сломило тамплиеров. Те, кто не погиб на костре, обязаны своей жизнью только признаниям, данным с единственной целью – «спасти свою шкуру».

Напрасно вести ученые споры, с понимающим видом вдаваться в подробности или придерживаться насмешливого скептицизма: следует всегда помнить о заключении великого Антуана Арно[56] в книге «Похвальное слово католикам»: «Теперь нет почти никого, кто бы не считал, что тамплиеры были ложно обвинены в том, что заставляли всех рыцарей, принимаемых в орден, богохульствовать, поклоняться идолу и заниматься непристойностями; здравый смысл заставил рассудить, что десять человек, которые умирают, имея возможность не умереть, признавшись в преступлениях, в которых их обвиняют, заслуживают больше доверия, чем сто человек, которые признались и взамен на это признание получили жизнь».

* * *

Рассмотрим вкратце некоторые из наших положений. То, что единичные проявления малодушия имели место, неоспоримо. И если во всех религиозных орденах бывали случаи отступления от веры, то вполне естественно, что среди членов ордена Храма, который был больше военным, чем религиозным, существовали отступники.

Орден Храма в определенный момент стал чем-то вроде «иностранного легиона», объединявшего отлученных от церкви рыцарей и набирал новых членов из нежелательных лиц, что, как мы видели, радовало св. Бернара, видевшего в крестовом походе средство спасения для этих отвергнутых людей. Между тем тенденция принимать в орден продажных личностей и еретиков станет роковой для некоторых плохо управляемых командорств. Упразднение срока послушничества, учрежденного св. Бернаром, тот факт, что в последние годы новые братья просто покупали вступление в орден, – все это способствовало разложению ордена и благоприятствовало развитию вседозволенности. Однако никто не может утверждать, что весь орден был развращен. Если бы дело обстояло именно так, то Вьеннский Собор осудил бы его из-за этого, в то время как орден Храма упразднил один только Папа из соображений необходимости. Это был не приговор, но упредительная мера. Таким же образом в 1773 г. Климент XIV уничтожил орден иезуитов.

Что касается корыстных целей Филиппа Красивого, то они очевидны.

В части «Чистилище», которую он закончит через несколько месяцев после казни Жака де Моле, Данте порицает Филиппа Красивого: тот в Ананьи покушался на наместника Бога на земле, причем последний умер, окруженный двумя преступниками (Ногаре и Колонна); говоря о короле, он добавляет: