Трагедия на Витимском тракте - [14]

От читинской организации меньшевиков выступает Пиотрович.

— Этот удар пришелся не только по одной РКП, то есть по нашим политическим противникам, но и по всей революции. И ныне вместе с товарищами коммунистами мы глубоко скорбим о тяжелой, незаменимой утрате революции в лице ее деятелей, товарищей Анохина и Крылова.

Эсеры выступать не намеревались. Их представители, присутствовавшие на похоронах, чувствовали себя крайне отчужденно. Ведь общественное мнение и печать прямо и недвусмысленно ставили убийство Анохина и Крылова в связь с провокационной политикой их партии.

Но выступление меньшевистского представителя, заявившего о скорбной солидарности с коммунистами, подстегнуло к этому и эсеров. Представитель их партии стал пробираться поближе к могиле, намереваясь также произнести речь.

Это вовремя заметил распоряжавшийся похоронами работник Дальбюро ЦК РКП. Он понял, что слова соболезнования от эсеров будут восприняты как недопустимое кощунство, и дал знак опускать гробы в могилу.

В последний раз над кладбищем зазвучала печальная музыка военного оркестра.

— Слушай — на караул!

Под троекратный залп медленно и плавно, все ниже и ниже опускаются, словно оседают в землю, два красных гроба. Над темным квадратом разверзшейся могилы прощально склоняются знамена…

2

В то время, когда у места погребения проходил торжественно–траурный церемониал, в задних рядах молчаливой толпы встретились два близко знакомых человека. Один из них — молодой, кряжистый парень с темно–русыми, крупно вьющимися и спадающими на лоб волосами, — был одет в суконную поношенную тужурку и черную сатиновую косоворотку. На ногах — крепкие яловые сапоги с побелевшими от долгой вымочки носками и короткими, уходящими под напуск широких штанов голенищами. Его крупное лицо, с широко, по–монгольски, расставленными серыми глазами, было спокойным, задумчивым и чуть скорбным.

Второй был пожилым, лысым, сутулым. Кутая подбородок в мягкий, с выпушкой романовский полушубок, он то и дело косил по сторонам внимательным взглядом, переходил с места на место и, прикидываясь глухим, спрашивал:

— Кто говорит? A-а, да–да… А что он сказал? Да, да, понятно.

Молодой и лысый встретились неожиданно, но даже не поздоровались. Скрестившись взглядами, молча кивнули один другому и незаметно отошли в сторону, на взгорье. Туда уже почти не доносились звуки речей, но все происходившее внизу, на кладбищенском распадке было хорошо видно. Через несколько минут они уже стояли вплотную друг к другу, и лысый, глядя вниз, через плечо молодого, зашептал:

— Ты с ума сошел!.. Не нашел другого места… Что ты здесь делаешь?

Не поворачивая головы и чуть тронув в усмешке краешки губ, молодой ответил:

— Ты же знаешь, друг Филя, как я люблю хорошую музыку! Рассказывай, что нового?

— Чимов при «дербанке», кажись, опять «оттырку» сделал.

— Много?

— Половину, если не больше, утаил.

— Вот сволочь! Пошлю Багрова, пусть разбирается… Этих по наводке штопорили?

— Да.

— Кто наводку давал? Почему мне не сказали?

— Тебя же не было в городе…

— Грязная работа! Хитришь ты что–то, Филя! Смотри. как бы тебе беды не нажить? Разве не знаешь, что в политику мы не ввязываемся?!

— Обойдется. Чуть что — на «казенный заказ» спихнуть можно! В газетах вон как подали!..

— А «казенный заказ» был все–таки?

— Кто его знает? — неопределенно ответил лысый. — Теперь и не поймешь — то ли был, то ли не был… Скорей все же на купцов шли.

— Сволочи, я смотрю, вы все… Нельзя на неделю одних оставить!

— Нам с тобой в это дело чего соваться? Кто взял дело, пусть сам и ломает голову!

— Но Мишка Цыганок зачем ввязался? Дурной он, что ли?

— Говорю, так вышло… Наводку на буржуев давали, а он давно без дела сидел, соскучился… Да и жениться парень собирается, деньги нужны.

— Вот что, Филя! Вижу, опять виляешь… Одно скажу, ежели не захоронишь дело — смотри! На себя такое пятно брать не стану и ребят под ГПО подводить тоже не дам.

— Что ты, что ты! — забеспокоился лысый. — Ты плохого не думай… Концы спрячем… Сам сегодня же все проверю. Как на родину съездилось? Хорошо погулял? Пойдем к Медведю, посидим, потолкуем.

— Погоди, не юли, — недовольно поморщился молодой. — Дай музыку послушать… Кажется, в могилу опускают…

…Подробности этого разговора стали известны следствию лишь через месяц, когда один из его участников был уже мертв, а второй — со всех сторон подпираемый неопровержимыми уликами — делал безуспешные лисьи «скидки», чтоб уйти от ответственности.

В протоколе следствия появится запись:

«Филипп Цупко подтверждает, что сам был на похоронах Анохина и Крылова и встретил там Ленкова. Он спросил его, как Ленков не боится агентов госполитохраны и угрозыска. Ленков, по словам Цупко, ответил ему: «Я убивал, а хоронить не мне, что ли?»

3

Следователь Фомин возвращался с кладбища, пытаясь и не умея справиться с внезапно нахлынувшими на него чувствами.

Пожалуй, это были первые похороны, в которых он участвовал, будучи непосредственно и так тесно связан с ними порученным ему делом. Более того, вначале весь траурный церемониал он для себя рассматривал как часть этого самого дела, готовился к нему и даже возлагал на него какие–то служебные надежды.