Трагедия капитана Лигова - [64]

— О приходе шхуны Лигова мне сообщили утром. Есть постановление Совета Лиги, Рогов будет убит.

— Когда?

— Как только сойдет на берег.

— Он будет остерегаться и останется на шхуне!

— Пусть сегодня вечером ваш Пуэйль попытается заманить его в таверну «Черный парус», — предложил Рюд, — остальное мы устроим.

Перед вечером, оставив уснувшую после волнений Марию, Лигов с боцманом съехали на берег. Он торопился повидать Ольхова. Рогов, проводив капитана до трапа, сказал:

— Узнайте, можно ли мне сойти со шхуны?

Гарпунер с тоской посмотрел на зеленые берега, подернутые первыми нежными сумерками.

Ольхов встретил Лигова с некоторой обидой:

— С утра узнал о вашем приходе. День маюсь, жду, а вы не торопитесь! Сам не мог к вам явиться. Вот что-то нога пошаливает.

Ольхов сидел в шезлонге. Правая его нога лежала на низеньком табурете.

— Мы, конечно, не торопились, но… — начал Лигов. Волжанин остановил его:

— Вид у вас, как у именинника. Чему так рады?

Лигов рассказал о Марии. Ольхов искренне обрадовался за Олега Николаевича и, прося прощения за выговор, сказал:

— Желаю счастья, Олег Николаевич! — Он крепко пожал руку капитана. — К вашей свадьбе я приготовил подарок. Только придется его тайком грузить на шхуну.

— Гарпунную пушку?!

— Так точно! И не одну, а две, — торжественно добавил Ольхов.

Он рассказал Лигову, как ему удалось через третьи руки купить пушку у члена Совета Лиги гарпунеров Хальверсена. Лигов не знал, как отблагодарить Ольхова:

— Да бросьте свои благодарности, — говорил Ольхов. — Вот лучше подумаем, кто у вас гарпунером станет. Рогову придется учиться стрелять. Кстати, ему надо остерегаться. Совет Лиги очень настроен против него…

…Через час после отъезда Лигова к шхуне «Мария» подошла шлюпка. В ней сидели двое. В сумерках их лица не были видны. Тот, кто был на руле, позвал:

— Вахтенный!

Когда вахтенный явился, человек крикнул:

— Письмо гарпунеру Рогову от господина Ольхова. Лови! На палубу упал камешек с привязанной к нему запиской.

Рогов прочитал ее:

«Ждем тебя с капитаном в таверне «Черный парус». Немедленно приезжай. Ольхов».

Рогов обрадовался. В этой таверне, недалеко от порта, издавна любили собираться русские. Расположенная в подвальном помещении с низкими каменными сводами, она чем-то напоминала портовые кабачки Петербурга и Одессы.

Рогов спустился в шлюпку. На расспросы гарпунера рулевой отвечал лаконично:

— Я когда-то плавал с капитаном Удачей. Сегодня с ним встретились в «Черном парусе». Он там еще с каким-то русским. Капитан попросил меня отвезти вам письмо. Обделал это за литр рому. Вот и все!

Шлюпка пристала к берегу. Рогов легко выпрыгнул из нее и в сопровождении посыльного, быстро шагая по полутемным портовым улицам, где светились лишь редкие фонари, заправленные китовым жиром, добрался до таверны «Черный парус». На стеклянной двери неприветливого каменного дома было нарисовано китобойное судно с черным парусом. У Рогова мелькнула мысль, что Лигов и Ольхов выбрали неподходящее место для встречи, но тут же он подумал: «Где только моряки не встречаются за бокалом вина!»

По крутой каменной лестнице он и его спутник спустились в подвал, где был зал таверны. Только сейчас Рогов рассмотрел лицо посыльного. Над верхней губой темнела полоска усов. Черные баки удлиняли и без того длинное лицо, которое все время подергивалось. Провожатый не понравился Рогову. У него шевельнулось смутное подозрение.

Гарпунер осмотрел зал, освещенный желтоватым светом ламп. Под низкими сводами плавали густые клубы табачного дыма. Стоял многоголосый гул, смешанный со звоном стаканов. Своды опирались на каменные столбы, и это придавало помещению вид мрачной катакомбы.

Пуэйль вел Рогова в дальний конец зала. За тесно установленными столиками сидели матросы и китобои. Слышалась речь на разных языках. Пьяный английский китобой пытался запеть, но, кроме первой строки, ничего не мог вспомнить:

Ушли в океан за китами —

и, помычав, опять повторил:

Ушли в океан за китами…

Пуэйль подвел Рогова к столику уставленному бутылками и полупустыми стаканами. За столиком сидел человек. Положив голову на стол, он крепко спал. Пуэйль растолкал его.

— Где капитан Удача?

Пьяный поморгал глазами и проговорил:

— Вернулся…

Он снова опустил голову. Пуэйль махнул рукой:

— От него не добьешься толку. Сейчас узнаю у хозяина.

Он налил в стаканы вина и один придвинул Рогову:

— Не скучайте! Я их сейчас разыщу.

Пуэйль залпом опорожнил свой стакан и направился к стойке, но неловко задел моряка, сидевшего за соседним столиком. Тот встал и, схватив табурет, замахнулся на Пуэйля. Это произошло в тот момент, когда Рогов поднял свой стакан, чтобы отпить глоток вина.

Табурет ударил по лампе, висевшей над столиком Рогова. Свет погас. Раздался чей-то короткий вскрик. Когда вновь зажгли лампу, то все увидели, что Рогов лежит неподвижно грудью на столе: удар ножа был рассчитан точно. На пол стекала кровь… Соседний столик, где минуту назад сидел пьяный матрос, был пуст. Не было в таверне и Пуэйля.

…Ясинский не удивился, когда получил приглашение Джилларда. Еще в Петербурге он был предупрежден Мораевым о возможной встрече с советником Дайльтона.