Трагедия капитана Лигова - [61]

Он отправился к Яльмару Рюду, но нового председателя Совета Лиги гарпунеров не было дома. Он находился на шхуне брата. Быстроходное судно было с паровым двигателем, хотя и сохранило еще полное парусное оснащение. «Норвегия» — так называлась шхуна — стояла в пустынном углу бухты в двухстах метрах от берега.

Джиллард разыскал лодочника-гавайца и спустился в его узкое каноэ. Сидеть нужно было очень осторожно. Каноэ грозило опрокинуться при первом резком движении. Мускулистый бронзовый гребец в одной набедренной повязке быстро гнал лодчонку двухлопастным веслом. Едва она приблизилась к шхуне, как над бортом показалась голова вахтенного. Он грубо крикнул:

— Проваливайте от шхуны! Живо! В руках матроса появилось ружье.

Гавайец затабанил, пытаясь повернуть каноэ, но Джиллард остановил его жестом и приказал вахтенному:

— Замолчать! Немедленно позвать Яльмара Рюда.

Окрик произвел впечатление. Вахтенный на минуту исчез и вернулся с председателем Совета Лиги. Тот, узнав Джилларда, тотчас распорядился спустить шторм-трап. Бросив гавайцу монету, советник стал неловко взбираться по трапу, обдирая руки о жесткий канат.

«Сорвался бы к дьяволу!» — думал Рюд, наблюдая за Джиллардом, но советник, отдуваясь, поднялся на палубу. Яльмару пришлось приветствовать нежданного гостя.

Джилларду сразу же бросилось в глаза, что Рюд за те годы, в течение которых они не видели друг друга, стал еще ниже, а его бородка торчала жестким седым клочком на костлявом лице.

Брат Рюда, огромный норвежец — лет на двадцать моложе Яльмара, мрачно рассматривал Джилларда. Его густо заросшее лицо было хмурым. Узнав, что перед ним Джиллард, давший деньги на покупку шхуны, он что-то неразборчиво пробормотал. Уильям почувствовал, что его приезд был очень некстати. Он в чем-то помешал китобоям. Рюд молчал, ожидая, что скажет Джиллард. Советник перехватил его взгляд, брошенный на нос шхуны.

Там было что-то необыкновенное. На специальной небольшой площадке стояло какое-то закрытое парусиной приспособление высотой по грудь человека.

Джиллард догадался: «Наверное, это и есть гарпунная пушка!» Он направился к ней. Брат Рюда хотел остановить Джилларда, но Яльмар что-то сказал ему по-норвежски и зашагал рядом с Джиллардом. Здесь, на шхуне, хозяином был Уильям, и его надо было слушаться.

— Вовремя приехали, — заговорил Рюд. — Мы тут как раз осматривали гарпунную пушку.

— Сколько их привез ваш брат? — спросил Джиллард. Рюд сделал вид, что не расслышал вопроса, но советник настойчиво повторил его.

— Дюжину, — неохотно ответил Яльмар.

Они подошли к пушке. Рюд стащил парусину, и Джиллард увидел перед собой пушку. Ее двухметровое толстое дуло помещалось на неподвижно укрепленном лафете. Рюд стал объяснять. Пушка заряжалась, как старинное орудие, — с дула. В дуло вкладывался заряд, его забивали пыжом. Затем туда вставлялся гарпун. Уильям осмотрел его. От гарпуна шел стальной строп, затем пеньковый лопарь, а за ним манильский трос в полкилометра длиной. Это оснащение было спущено через специальное отверстие в трюм и там уложено в бухты.

Джиллард сразу же оценил качество пушки. Удар ее гарпуна в кита был в десятки раз сильнее того, что мог нанести гарпунер вручную. С такой пушкой охотники не подвергались опасности быть потопленными раненым китом.

— Ее изобрел наш известный китобоец Свенд Фойн, — хвастливо говорил Рюд. — Теперь мы можем бить всех китов, даже самых крупных и сильных. Эх, если бы в мое время была такая пушка…

Рюд мечтательно погладил сухонькой ладонью ствол пушки. Джиллард прервал его мечтания:

— Нам надо поговорить, Яльмар.

Джиллард поймал себя на том, что он с Рюдом говорит точно так же, как утром с ним разговаривал Хоаси. Председатель Совета Лиги гарпунеров покорно направился за Уильямом в каюту.

…Рюд особенно не упорствовал. Не сказав Джилларду правды о количестве имеющихся гарпунных пушек, он для виду поторговался и продал американцу десять пушек. В трюме «Норвегии» их было спрятано еще более полутора дюжин.

На другой день Кисуке Хоаси, погрузив две полученные от Джилларда пушки, вышел на японской шхуне в море. Перед тем как выехать из отеля, он снова пригласил к себе советника Дайльтона и сказал тем же тоном хозяина:

— Вы заслуживаете благодарности.

Хоаси поднял со стола лист газеты. Под ним оказалась соблазнительная пачка долларов и рядом — заготовленная расписка. Уильям с готовностью расписался и, откланявшись, вышел. На лице его блуждала улыбка. Все-таки молодец этот Хоаси. Совесть еще имеет!

«Совесть? — Джиллард задумался. — Нет, не совесть. В деле она лишняя. Только может помешать. Эти низкорослые островитяне, так долго никого не пускавшие к себе, кажется, основательно взялись догонять европейцев. Вчерашние дикари, они сегодня уже заставляют с собой говорить как с равными, а завтра, быть может, станут многим вот так приказывать, как в эти дни ему здесь приказывал Хоаси. Эта загадочная Страна восходящего солнца, кажется, скоро многим доставит хлопот».

Как бывший дипломат, Джиллард по привычке следил за международным положением и безошибочно пришел к выводу, что Япония очнулась от своего долгого сна и набирает такие силы, что скоро многим придется с ней считаться, а быть может — и уступить ей. Тут Джиллард усмехнулся: первым уступил он.