Трагедия капитана Лигова - [20]

— Рыба идет метать икру в реку, где жила мальком. Человек хочет жить, где родился.

Решение эвенков вернуться на старое место и восстановить селение обрадовало Лигова.

— Прекрасное решение! Здесь мы откроем для них торговлю и привлечем их для работы в нашем предприятии.

Мысль всем понравилась. Федор Тернов сосредоточенно думал. Кажется, он не ошибся, что пошел с Лиговым. Эвенки могут стать хорошими покупателями и дать немалый доход, если с умом ими заняться. За соль, порох, табак они принесут и соболя, и горностая. Но о своих думах Тернов никому не говорил.

Эвенки отправились за семьями. Через несколько дней на берегу стало многолюдно и шумно. Эвенки строили себе жилища на старом месте у подножия сопки, на которой китобои рубили дом и барак. Лигов поделился с эвенками запасами, и это укрепило дружбу.

— Дарить им товары — портить людей, — неодобрительно заметил Тернов, опасаясь, что Лигов «отобьет» будущих его покупателей. — Привыкнут быть нахлебниками. Сказать бы им, что даем в долг. Пусть со временем вернут пушниной.

— Да вы коммерсант, — рассмеялся Лигов, не придавая значения словам штурмана. — Вам бы на Невском проспекте открыть магазин!

Все, кто слышал разговор капитана со штурманом, посмеялись.

В море все чаще стали появляться киты. Их фонтаны поднимались над водой с утра до вечера. Заходили киты и в бухту, преследуя косяки сельди.

Лигов долго простаивал на берегу, наблюдая за китами. Невеселые мысли одолевали его. Когда он сможет выйти в море, когда начнет бить китов? Изредка на горизонте появлялись темные точки судов. Даже в подзорную трубу было трудно определить, чьи они. Но по силуэтам капитан догадывался, что это китобойцы.

С тяжелым вздохом уходил Лигов от моря и брался за топор. Дом быстро рос. Однажды в разгар работы внизу, у эвенков, послышались крики. Китобои, бросив работу, прислушивались, старались узнать причину суматохи. Почти все население бежало к берегу. По бухте стремительно носился кит. Он резко менял направление. Рассмотреть хорошо животное было нельзя из-за всклокоченной им воды и пены.

— Никак с ума сошел! — высказал предположение Алексей.

— За косяком рыбы гоняется. — Лигов крепко сжимал в руках топорище, словно это был гарпун.

А кит в охотничьем азарте все неистовее преследовал рыбу. Уходя от него, рыба устремилась в речку, и кит, рванувшись, за ней, вылетел на отмель, намытую рекой. Новый взрыв криков эвенков донесся до китобоев.

Кит яростно бил хвостом по воде, стараясь сползти с отмели, но усилия животного были бесполезны. Движения его становились все более медленными, вялыми. Кит задыхался от собственной тяжести. Вес его тела сдавливал ему легкие.

Эвенки бежали в свои жилища и оттуда с ножами, топорами возвращались к уже затихшему киту. Китобои спустились на берег. Лигов узнал в ките финвала, или, как его еще зовут, сельдяного полосатика.

Гладкое, черное с синим отливом тело было метров семнадцати длиной. В открытой пасти на продолговатой сплющенной голове виднелись усы. У хвоста был невысокий, в полметра, плавник.

Эвенки, кто прямо по воде, кто на челноках, добрались до кита и начали вырезать из него куски жира и мяса. Китобои им не мешали. Сейчас, когда не было печей и котлов для перегонки жира, кит им был не нужен.

— А из него тонн пять — семь жиру бы натопили, — с сожалением сказал Ходов и оживленно добавил: — Приготовлю-ка я вам сегодня отбивную.

Он присоединился к эвенкам и вырубил огромный кусок губы финвала. Когда Ходов выбрался на берег, весь промокший, довольный, Лигов сказал ему:

— Вырубай ус. Положим начало нашего промысла. Вооружившись топорами, Ходов с матросами вырубили ус.

Это были роговые пластинки серо-желтого цвета до метра длиною. Всего их в финвале оказалось триста шестьдесят штук.

Эвенки помогли перенести их на берег. Лигов с удовольствием рассматривал ус. Сколько из-за него было истреблено китов!

Китовый ус долгое время сохраняет эластичность и гибкость. Едва были открыты эти свойства уса, как стоимость на него баснословно возросла. Из уса делались волоски для часов Брегета, он шел на изготовление корсетов и кринолинов, высоких воротничков и зонтиков, на плюмажи рыцарских шлемов и шляп, для изготовления искусственных страусовых перьев и волос. Тонкие волоски уса вплетались и в шелковые материи. Стоимость фунта уса доходила до двадцати рублей золотом. Добыча одного кита сулила богатство, от него получалось до двух тысяч фунтов уса. В моря и океаны ринулись охотники за богатством. Истребляя китов, они брали лишь один ус и бросали всю тушу.

Лигов вспомнил, что за фунт китового уса в Сан-Франциско платили до пяти долларов!

Старый эвенк Козера, покуривая трубку, наблюдал, как долго рассматривал ус Лигов, и, казалось, читал по лицу капитана его мысли. Вечером он пришел к Лигову в сопровождении Урикана, так как сам не мог говорить по-русски.

— Русские пришли бить китов, но у них нет судов, — переводил Урикан слова старика, — Козера знает, где много китового уса.

— Где?! — нетерпеливо спросил Алексей. Эвенк махнул рукой на север. Урикан перевел:

— Надо по морю плыть. Козера хочет показать. Лигов пожал ему руку. Наутро баркас под парусом отошел от берега. Провожать его вышли все люди из стойбища и китобои. В баркасе были Козера, Лигов, Ходов, Тернов и Урикан.