Трагедия Игрек. Рассказы - [84]
Когда я прочел план, все стало ясным. Игрек в своем романе намеревался отравить эгног, потом выпить какую-то его часть и продемонстрировать подлинные симптомы отравления — это преследовало тройную цель: не повредить Луизе, сделать очевидным, что кто-то пытается ее отравить, и, наконец, представить себя невиновным, ибо какой отравитель попадется в собственную ловушку? Для романа план был хорош, но в реальной жизни Хэттера едва ли привлекла бы мысль выпить яд даже в качестве уловки.
Лейн вздохнул:
— Джеки читает в плане, что Игреку предписано отравить эгног и глотнуть его самому. Он знает, что должен повторить все поступки Игрека, и делает это, насколько ему позволяют смелость и обстоятельства. То, что Джеки выпил эгног во время первой попытки отравления и что он был отравителем и убийцей во втором случае, подтверждало предположение, что он следовал фантастическому и невероятному плану, смысла которого толком не понимал.
— А как насчет мотива? — спросил Тамм. — До меня по-прежнему не доходит, почему мальчишка мог захотеть прикончить свою бабушку.
— Имея дело с такой семейкой, Тамм, — сказал Бруно, — это достаточно легко понять. Не так ли, мистер Лейн?
— Да, — печально улыбнулся актер. — Вы уже знаете ответ, инспектор. Вам известно, что стало причиной пороков этой семьи. Хотя Джеки было всего тринадцать, в его жилах текла дурная кровь отца и бабушки. Вероятно, он был потенциальным убийцей от рождения, обладая, подобно всем детям, склонностью к озорству и злым шуткам, но в чудовищной степени… Помните, как он почти фанатично преследовал своего младшего брата Билли, как с наслаждением топтал цветы и пытался утопить кошку. Его ненависть к бабушке вполне совместима с отсутствием внутрисемейных привязанностей и всеми mores[61] дома Хэттеров. Бабушка часто била Джеки — всего тремя неделями раньше преступления она выпорола его за то, что он украл фрукт из вазы Луизы; мальчик слышал, как его мать говорила старой леди, что желает ей смерти. Все это стало искрой, пробудившей пламя, когда он прочитал план, согласно которому бабушка Эмили — самый лютый домашний враг его самого и его матери — должна быть убита…
Лицо актера помрачнело.
— Нетрудно понять, как этот подросток под влиянием дурной наследственности и окружения ухватился за план, имевший целью смерть воображаемого врага. А когда он сделал первый шаг — попытку отравления — и не был пойман, то не видел причин, почему бы не продолжать в том же духе, — успех лишь усилил криминальные импульсы… Дальнейшее усложнение этих и без того запутанных преступлений произошло вследствие случайностей, не запланированных ни Йорком Хэттером, ни маленьким исполнителем его плана. Опрокинутая коробка с порошком на ночном столике. То, что Луиза прикоснулась к Джеки, когда он стоял на цыпочках. Пятна от пальцев, подтверждавшие рост преступника.
Лейн сделал паузу, которой воспользовался Бруно.
— А какую роль играл во всем этом Перри?
— Инспектор уже предложил ответ, — отозвался Лейн. — Перри, пасынок Эмили, затаил против нее ненависть, так как она была лично ответственна за ужасную смерть его отца. Несомненно, он питал какие-то преступные замыслы, иначе не стал бы менять фамилию и устраиваться на работу в дом Хэттеров. Когда старую леди убили, Перри оказался в опасном положении, но не мог покинуть дом. Возможно, он отказался от первоначальных целей задолго до убийства, влюбившись в Барбару. Его действительные намерения, вероятно, никогда не станут известны.
Инспектор Тамм задумчиво посмотрел на Лейна.
— Почему вы так таинственно держались во время всего расследования? — спросил он. — Вы сами говорите, что после пожара в лаборатории знали, что убийца мальчик. Тогда почему вы делали из этого такую тайну? Это не слишком справедливо по отношению к нам, мистер Лейн.
Актер долго не отвечал.
— Позвольте вкратце описать вам мои эмоции в процессе расследования, — заговорил он наконец. — Когда у меня исчезли все сомнения в том, что преступник — Джеки, я столкнулся с ужасной проблемой. С социологической точки зрения мальчик не мог считаться морально ответственным за свое преступление. Он был жертвой грехов его бабушки. Что мне было делать? Разоблачить его? В таком случае какой была бы ваша позиция как служителей закона? Ваши руки были бы связаны. Ребенка следовало арестовать, вероятно, отправить в тюрьму до достижения совершеннолетия, а потом судить за убийство, совершенное в возрасте, когда он не являлся морально ответственным. Предположим, Джеки не осудили бы за убийство — что тогда? Лучшее, на что он мог надеяться, — это быть оправданным на основании безумия и провести оставшуюся жизнь в сумасшедшем доме. — Лейн вздохнул. — Поэтому я, не будучи служителем закона и чувствуя, что мальчик, поскольку он расплачивается за чужие грехи, унаследовав преступные импульсы и воспользовавшись чужим планом, и является жертвой обстоятельств… заслужил свой шанс!
Двое мужчин молчали. Лейн посмотрел на гладкую поверхность пруда, по которой скользили черные лебеди.
