Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? Правда Сталина - [303]

Естественно, что в рамках поневоле сложившегося недоверия[830] Сталин не считал особо нужным раскрывать перед генералитетом свой замысел устроить гитлерюгам мощную западню и глубине страны. Подчеркиваю, что перед контрнаступлением под Москвой он уже ясно понимал, что, к глубокому сожалению, иначе просто не выйдет. Но говорить об этом вслух было нельзя — в условиях еще продолжавшегося отступления наших войск это дало бы командованию моральное право на дальнейшее отступление. А вот этого допустить было нельзя. Как, впрочем, нельзя было допустить и того, чтобы ранее наступавшая на Москву группировка вермахта зализала бы после такого разгрома свои раны и вновь полезла бы на Москву.

Судя по всему, именно поэтому-то и явно специально Сталин убеждал своих генералов, что-де, по его мнению, гитлерюги смогут вести и 1942 г. наступательные операции сразу на двух стратегических направлениях — Московском и Южном, хотя абсолютно точно знал, что Гитлер отдал приоритет наступлению на Юге. Данные разведки были безупречны.

Именно поэтому-то, едва ли не сразу после успеха контрнаступления под Москвой, началась и первая Ржевская операция, конечный смысл которой Жуков не знал, кроме того, что надо бить врага. И то же самое повторилось и в летней Ржевской операции.

Дело и том, что окончательный вариант плана Сталинградской стратегической наступательной операции был утвержден 30 июля 1942 г. Именно эта дата стоит на картах этого плана вместе с подписями тогдашнего начальника ГШ Василевского и подлинного автора идеи плана операции полковника Потапова из Главного Оперативного управления ГШ (впоследствии генерал-лейтенант). Судя по всему, идея этого плана зародилась во время одного из докладов Потапова Сталину — у Иосифа Виссарионовича была отличная привычка напрямую работать с офицерами ГШ, которые лично курировали то или иное направление. Так его давний замысел объединился с конкретной идеей операции[831].

Жуков же с разрешения Сталина был посвящен в замысел Сталинградской операции только 12 сентября 1942 г. А вот командовать этой летней Ржевской операцией Сталин назначил Жукова уже в конце июля.

Сталин преднамеренно скрывал отвлекающий характер летней Ржевско-Сычевской операции даже от командующего фронтом, который ее осуществлял, т. е. от Жукова! Скрывал даже от командующего Западным направлением, т. е. опять-таки от того же Жукова!

Еще более тщательно Сталин скрыл от Жукова отвлекающий характер ноябрьско-декабрьской 1942 г. Ржевской операции. Причем столь тщательно, что Жуков до конца сваей жизни так и не узнал, каким таким образом гитлерюгам удалось разгадать его замысел в той операции! Осуществленная им операция «Марс» имела успех всего лишь как сдерживающая, но не наступательная. Сталин был тверд в своей решимости претворить задуманное и потому стремился заранее избегать всех тех «неожиданностей», которыми его непринужденно «одаривали» генералы…

…Загадки в том, каким образом гитлерюги разгадали замысел той операции, — нет.

Дело в том, что по указанию Сталина разведка (НКВД) «помогла» немцам еще за две недели до того, как Жуков прибыл на это направление. «Помогла» в тои смысле, что довела до их сведения информацию о том, что начиная с 15 ноября 1942 г. советское командование предпримет наступление на этом направлении. Эту дату оперативной игры «Монастырь» (описана в мемуарах Судоплатова) осуществил еще в 1941 г. внедренный в агентурную сеть абвера наш агент «Гейне» — он же Александр Демьянов (в абвере числился под псевдонимом «Макс»)[832].

Небезынтересно в этой связи относить, что Сталин до конца разыграл карту мнимого значения операции «Марс». Да так, что на десятилетия вперед всех ввел в искреннее заблуждение. Дело в том, что после того, как, невзирая на все наступательные потуги Жукова, операция «Марс» именно как наступательная потерпела крах, но увенчалась успехом как сдерживающая 1/6 часть сил вермахта на Восточном фронте и потому сыгравшая одну из решающих ролей в нашей Победе в Сталинградской битве, Сталин как Верховный Главнокомандующий произвел Жукова в Маршалы Советского Союза — первым из полководцев той поры.

Не исключено, шло Жуков и сам недоумевал — за что? Едва ли чем-то иным, кроме этих недоумений, можно объяснить, что он не был склонен распространяться об операции «Марс», а вслед за ним такую же тактику избрала и официальная советские история.

В отличие от Жукова Сталин абсолютно точно знал, почему именно Жукова он первым на войне произвел в Маршалы Советского Союза.

При всем том, что та страшная война обрушилась на все народы Советского Союза, при всем том, что их сыновья и дочери сообща показали всему миру исторически беспрецедентные мужество, отвагу, героизм и храбрость, при всем том, что они сообща громили ненавистного врага, при всем при этом основную тяжесть войны выносил именно великий русский народ.

И именно как выносивший основную тяжесть той страшной войны на своих могучих плечах, великий русский народ обладал абсолютно законным правом — по столь же абсолютно справедливому разумению Сталина — иметь своего, исконно русского полководца — символа Победы, а с учетом всех идеологических наслоений того времени — полководца из самой гущи народной.