Трагедии первого этажа - [6]

Зунков Она меня называет "папусик", что неудивительно, если принять во внимание нашу разницу в возрасте, да-да-да-да-да-да, я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать, Валюшка, девочка моя, солнышко, но я не виноват, что все называют меня так. Я никого не принуждаю к этому, это свободное волеизъявление народов. Тут нет ничего ни обидного, ни страшного, это просто говорит о том, что я предпочитаю... как бы сказать... юных женщин... По-моему, это нормальный ход...

Валентина Гнусный, старый козёл!

Зунков Вы сами прыгнули в эту пропасть, я вас не толкал, жизнь богата вариантами, вас никто не заставлял.

Венера Я не прыгала.

Зунков Вот ты не прыгала, да. Ты молодец. Если бы ты не подвернула ногу на этой дурацкой горе, возможно, я и не зашёл бы к тебе тогда в каюту. Я тебя просто пожалел, безногую.

Венера Ты зашёл в Одессе, папусик.

Зунков Но вместе с тем, когда я нёс тебя с горы сначала на руках, а потом на шее, как ребёнка, я подумывал уже тогда, так сказать, предчувствовал этот вечер, что хорошо бы тебя скинуть с моста, потому что сама, мне это уже стало понятно, не слезешь, а ноги мои тряслись, как бамбук, спасибо американцам - попросили меня сфотографировать их группу.

Венера Ты зашёл ко мне в Одессе уже через час после знакомства.

Зунков Тем хуже для тебя. Все вы одинаковые, как мраморные слоники на комоде моей тёти.

Венера (Плачет.) Как же быть, Олежка?

Зунков (Тоже плачет, обнимает её.) Не знаю, маленький.

Венера Как же так, папусик? Что же мы будем делать?

Зунков (Рыдает.) Не знаю, девочка моя...

Венера (Плачет.) Я уже ничего не понимаю, помоги мне, ты такой сильный, независимый...

Зунков (Плачет.) Это ты мне должна помочь. (Валентине.) А ты не смотри на нас!

Венера Что же мне делать, куда мне сейчас идти?

Зунков (Плачет, целует её.) Горемыка ты моя бедная, прости меня, гадкого, я недостоин тебя. Дай глазик, я слёзку поцелую.

Венера Я уже позвонила маме, что не приду...

Зунков (Целует её.) Ну, и оставайся, все останемся, никуда не пойдём, да, Валюша? (Целует Валентину.)

Валентина Целых двести грамм, это два стакана, представляешь, сколько они на нас напарили?!

Венера Как стыдно, невероятно стыдно...

Зунков Ну, и ничего. (Плачет.) Пройдёт, всё пройдёт, и ты забудешь меня как... как... (Его душат слёзы.)

Венера (Высвободилась из его объятий.) Что-то вы, мне кажется, говорили про коньяк.

Валентина (Протягивает ей руку, представляется.) Валентина.

Венера (Пожимает её руку.) Венера.

Зунков Вы бы оделись, что ли, на всякий случай, вдруг кто зайдёт, а вы голые.

Венера Сейчас уже половина второго на всякий случай.

Валентина Не мастерская, а какой-то проходной двор. Прямо в окна прут!

Венера Надо просто-напросто закрывать шторки, Валюша. Вы не закрывали, вот к вам и лезли.

Зунков Это кто к тебе лез?

Валентина Я к слову.

Зунков (Венере.) Это просто настоящая трагедия - то, что я живу в центре города на первом этаже. Очень удобно в смысле географическом, я понимаю! Кто мимо не идёт, обязательно считает своим долгом в гости заглянуть, привет передать, проведать, жив ли ещё старец - место паломничества какое-то! А то и элементарно: покурить, попить, поесть, да-да-да-да-да! Я иной раз и людей не знаю - кто это, зачем пришли, они уже помимо меня тут встречаются, обсуждают какие-то свои дела, напьются, нагадят, а я за них убирай! Чай требуют, словно я половой, бутерброды, девки какие-то с бутылками... Ужас, ужас! (Валентине.) А ты не могла им сказать, что я в Греции?

Валентина Язык заболел.

Венера Поэтому на такой случай надо оставлять здесь мужчин. (Валентине.) Я вам не в обиду, Валюш.

Зунков Вот этого не надо! Уже сдавал. Екименке-сироте. Уж прямо такой весь из себя мальчик - спальчик, а уже через месяц оборзел, скотина, и начал девчонок сюда таскать, представляешь?

Венера Кошмар!

Зунков Что ни вечер, то новую! Будто у меня вертеп какой! Дом свиданий, понимаешь! Я здесь работаю! Творю.. Как бы... И на самом деле, можете смеяться, но я очень в действительности чистый человек, просто так сложилось... странно... Вот такое у меня о себе понятие.

Венера И правильно.

Валентина (После паузы.) Отец, говорит, моется. Ну ты даёшь, Зунков! (Хохочет.)

Зунков (Тоже хохочет.) Гениально придумал, да? (Смеётся, уходит в другую комнату, выглядывает в форточку.)

В другой комнате.

Венера (Валентине, рассматривая её платье, небрежно брошенное на стул.) Французское?

Валентина Угу.

Венера Хорошенькое. Но линия вот эта вам не-а. (Делает страшную гримасу.) Разве вам можно носить такой фасон? Вам вот тут и тут надо чуть с напуском. И рюшечек побольше, рюшечек. По бочку, по бочку.

Валентина (Неуверенно.) Зачем это ещё?

Венера Нужно скрывать недостатки своей фигуры. Я-то сама шью, немного понимаю, это элементарно.

Валентина Где, ты говоришь?

Входит Зунков, бросает Венере одежду.

Ну, потом, потом.

Зунков Сегодня четырнадцатое...

Валентина С утра было. (Лениво одевается.)

Зунков (Негромко бормочет, загибая пальцы.) Август, сентябрь, октябрь, ноябрь! Батюшки мои! Ну, точно!.. Четыре месяца! (Застёгивает Валентине молнию на спине.) Вот ёлки-зелёны!

Валентина В чём дело, Зунков?