Тоже Родина - [7]
Ревет мотор. Говорят, есть машины с практически бесшумными двигателями. Разве это машины? Еще говорят, что есть места, где люди всегда пристегиваются ремнями безопасности. Ходят слухи, что в иных странах принято соблюдать рядность. Что в некоторых человеческих сообществах считается шикарным не уметь водить машину. Что медленная езда считается аристократичной. Ну, аристократов можно понять, им спешить некуда, им все досталось от мамы с папой. А мне достались только руки, ноги, голова и яйца. И я, в общем, не в обиде.
Слишком поздно вспомнил, что друзья рекомендовали не хулиганить на дороге. Быть, как все. Скромно, в общей массе. Легко сказать. Невозможно за короткий месяц научиться имитировать законопослушность. Пришлось срочно тормозить, но полосатый жезл уже был направлен прямо в меня.
Лейтенант был помят и недружелюбен. Едва я приблизился, как он сложил грубое лицо в гримасу отвращения и торжества.
— Хо-хо-хо! Вот это запах! Ты попал, парень!
— В каком смысле?
Лейтенант рассвирепел практически без перехода.
— Ах, «в каком смысле»? Пройдите на пост, товарищ водитель!
Драматически напрягшись, я повиновался. Инспектор вошел в пыльную будку сразу вслед за мной. Его напарник мощно расчесывал лохматую голову.
— От него, — сурово сказал лейтенант, — несет так, что мне уже хочется закусить!
Напарник потянул носом и брезгливо кивнул.
— Я трезвый.
— Какой, нахуй, «трезвый»?! — грянул грубый лейтенант. — Да ты пил всю ночь! И не водку! Ты — коньяк пил! И вино! А потом наелся зубной пасты! И кофейных зерен! Он еще возражает!
Второй плюнул на пальцы и ловко извлек бланк протокола. У них дуэт, понял я. Роли распределены, все налажено.
— Машину изымаем, водителя — на освидетельствование!
— Накажите рублем, — попросил я.
— Хо-хо-хо! Рублем! Да у тебя денег не хватит! Да ты знаешь, кто я? Да я только неделю, как из Чечни! Я знаешь, какой злой? У меня с такими, как ты, разговор короткий. Ишь, рублем решил отбиться!
— А пусть попробует, — кашлянув, предложил второй.
Я достал деньги и показал.
— Хо-хо-хо! Да ты издеваешься! Ты хоть мои звезды посчитал? Или не умеешь? В армии служил? А? Или откосил? Оформляй его!
— Нет, — сказал я. — Не оформляй.
— Не понял?!
— Машину — не отдам. Штаны — отдам, рубаху отдам, все деньги отдам, паспорт отдам. Хочешь — зубы выбей и забери. Ногти выдерни. Уши отрежь. Но машину оставь.
Чеченский ветеран прищурился.
«Рви фуфайку», говорили они. «Импровизируй».
Я потратил минут двадцать. Вытирал сопли и воздевал руки к небу. Проклинал судьбу и выл, как пес. Никогда так не врал. Яростно и точно. Вдохновенно и изощренно. Красиво и весело. Многословно и мелодично. Про то, как проигрался в карты, страшно, в дым, в пух и прах, и вот теперь еду отдавать машину, карточный долг — долг чести, машина, любимого дедушки подарок, — это все, что есть, больше ничего нет. Денег нет. Носков — и тех нет.
Иллюстрируя, поддернул штанины. Ветеран посмотрел, подумал.
Уговорив и отдав всю наличность, я вернулся в спасенное от поругания авто и перевел дух. Но грубый лейтенант вышел на крыльцо и сделал мне знак. Передумал, ужаснулся я и на слабых ногах подошел.
Он протянул мне мои деньги.
— Держи. Купи себе носки.
Жаль, что тебя с нами не было
Как образцовый фанат, после каждой тренировки я оставался в зале. Все уходили — я оставался. На полчаса, а то и на час. Махал ногами до тех пор, пока не приходила уборщица и не начинала греметь своим ведром, всякий раз — несколько демонстративно. Дескать, ваше время истекло, сейчас мое время.
Я очень любил карате, уважал его философию и собирался примерно лет через девять, к своим тридцати, достичь того уровня мастерства, когда можно побеждать соперника одним только взглядом. Ибо сказано: «Лучшая драка — та, которая не состоялась».
Летом в зале хорошо. Окна распахнуты. Снаружи поют птицы. Старые доски пола скрипят под моими босыми ступнями. Еще лучше бывает, когда отработаешь свое, примешь прохладный душ, докрасна разотрешься жестким полотенцем, уложишь в сумку насквозь пропотевшее кимоно (память об армии, подарок первого учителя), натянешь свежее белье и выйдешь, чувствуя в ногах приятную ломоту, в постепенно густеющий воздух прохладного подмосковного вечера.
У дверей меня ждали: стояла машина моего друга Юры, снежно-белая, до блеска вымытая, на капоте ее была накрыта поляна: пластиковая канистра и два стаканчика, тоже пластиковые. Рядом переминался с ноги на ногу Шипков и курил сигарету.
— Наконец-то, — сказал он.
— Что стряслось?
Шипков улыбнулся и похлопал меня по плечу — уважительно, потому что верил в практическую пользу физической силы, но и несколько снисходительно, потому что был на четыре года старше.
— Ничего. Вот, приехали тебя проведать. Мы же вчера из Крыма. Феодосия, Ялта, все дела. Вот, винчика привезли. Массандра, брат! Накати-ка стакан.
Он наклонил канистру и налил себе и мне. Запахло виноградом, солнцем, морем и всем лучшим, что есть на земле.
— А где Юра?
— Пошел пописать. Ты же знаешь Юру, он на виду у людей писать не любит.
Я оглянулся. Десять вечера, людей не было ни одного. Подмосковный город даже летом ложится спать рано.
В провинциальном городе Павлово происходит странное: убит известный учёный-историк, а из его дома с редчайшими иконами и дорогой техникой таинственный вор забрал… лишь кусок древнего идола, голову деревянной скульптуры Параскевы Пятницы. «Человек из красного дерева» – поход в тайный мир, где не работают ни законы, ни логика; где есть только страсть и мучительные поиски идеала. «Человек из красного дерева» – парадоксальная история превращения смерти в любовь, страдания – в надежду. Это попытка – возможно, впервые в русской литературе, – раскрытия секретов соединения и сращивания славянского язычества с православным христианством. И, конечно, это спор с Богом.
Это изустная побывальщина. Она никогда не была записана буквами. Во времена, о которых здесь рассказано, букв ещё не придумали. Малая девка Марья обошла всю землю и добралась до неба в поисках любимого – его звали Финист, и он не был человеком. Никто не верил, что она его найдёт. Но все помогали. В те времена каждый помогал каждому – иначе было не выжить. В те времена по соседству с людьми обитали древние змеи, мавки, кикиморы, шишиги, анчутки, лешаки и оборотни. Трое мужчин любили Марью, безо всякой надежды на взаимность.
Андрей Рубанов – автор книг «Сажайте, и вырастет», «Стыдные подвиги», «Психодел», «Готовься к войне» и других. Финалист премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Главный герой романа «Патриот» Сергей Знаев – эксцентричный бизнесмен, в прошлом успешный банкир «из новых», ныне – банкрот. Его сегодняшняя реальность – долги, ссоры со старыми друзьями, воспоминания… Вдруг обнаруживается сын, о существовании которого он даже не догадывался. Сергей тешит себя мыслью, что в один прекрасный день он отправится на войну, где «всё всерьез», но вместо этого оказывается на другой части света…[b]Книга содержит нецензурную брань.[/b].
Сума и тюрьма – вот две вещи, от которых в России не стоит зарекаться никому. Книга Андрея Рубанова – именно об этом. Перед арестом у героя было все, из тюрьмы он вышел нищим... Мытарства и внутреннее преображение героя в следственном изоляторе «Лефортово» и «Матросской Тишине» описаны столь ярко и убедительно, что вызывают в читателе невольную дрожь сопереживания. Вы не верите, что тюрьма исправляет? Прочтите книгу и поверите.
Эта книга взорвет ваш мозг.Эта книга рассказывает о том, как Москва заросла травой высотой с телебашню.Эта книга рассказывает о том, как русские сдали Сибирь в аренду китайцам.Эта книга рассказывает о том, как люди превращаются в растения.Эта книга рассказывает о временах, которые наступят, если каждый будет думать только о своих аппетитах.Добро пожаловать в Москву.Добро пожаловать в Хлорофилию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой — начинающий писатель, угодив в аспирантуру, окунается в сатирически-абсурдную атмосферу современной университетской лаборатории. Роман поднимает актуальную тему имитации науки, обнажает неприглядную правду о жизни молодых ученых и крушении их высоких стремлений. Они вынуждены либо приспосабливаться, либо бороться с тоталитарной системой, меняющей на ходу правила игры. Их мятеж заведомо обречен. Однако эта битва — лишь тень вечного Армагеддона, в котором добро не может не победить.
Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало. Книга оформлена рисунками московского поэта и художника Александра Рытова. В книге присутствует нецензурная брань!
Знаете ли вы, как звучат мелодии бакинского двора? А где находится край света? Верите ли в Деда Мороза? Не пытались ли войти дважды в одну реку? Ну, признайтесь же: писали письма кумирам? Если это и многое другое вам интересно, книга современной писательницы Ольги Меклер не оставит вас равнодушными. Автор более двадцати лет живет в Израиле, но попрежнему считает, что выразительнее, чем русский язык, человечество ничего так и не создало, поэтому пишет исключительно на нем. Галерея образов и ситуаций, с которыми читателю предстоит познакомиться, создана на основе реальных жизненных историй, поэтому вы будете искренне смеяться и грустить вместе с героями, наверняка узнаете в ком-то из них своих знакомых, а отложив книгу, задумаетесь о жизненных ценностях, душевных качествах, об ответственности за свои поступки.
Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.