Товарищи в борьбе - [11]

- Учтите, немцев следует ожидать здесь уже через несколько часов, предупредил он.

Генерал тронул рукой плечо шофера. И "эмка", круто развернувшись, скрылась из глаз.

Вот так довелось мне получить приказание от человека, фамилии и должности которого я не знал, однако в праве этого человека распоряжаться судьбами подчиненных мае людей и моей собственной не усомнился ни аа минуту. Не усомнился, ибо отданный им приказ - закрепиться и бить врага, как только тот достигнет важного перекрестка шоссейных дорог, - отвечал общему настрою личного состава полка. И мы выполнили этот приказ.

Противник наткнулся на наш рубеж утром следующего дня: видимо, его передовые подразделения не решились накануне углубляться в лес на ночь глядя. Девять атак врага, одну за другой, отбили в течение того дна бойцы 720-го полка! Не отступили ни на шаг, бились мужественно, воистину по-шахтерски - более половины: красноармейцев до призыва работали в Донбассе. На поле боя осталось много трупов гитлеровцев. Правда, ощутимые потери имелись и у нас. Но занимаемые позиции мы. удержали.

К вечеру, а это было уже 31 июля, подошла свежая дивизия, сменившая нас на этом участке. Тут же я получил приказ отвести полк в район севернее Вязьмы. В пути к нам присоединились другие подразделения 162-й стрелковой дивизии, участвовавшие в ожесточенных боях иа ярцевском рубеже.

Первые бои явились для нас суровым испытанием, но. моральный дух бойцов был высок, может и потому, что многим из них приходилось воевать с немцами еще во; времена гражданской войны, познать не только горечь поражений, но и торжество побед.

- Техники у фашистов пока больше, в этом и дело, а на равных с нами они не устоят! - убежденно говорили бывалые солдаты.

В лесу, неподалеку от Вязьмы, в течение двух недель 162-я стрелковая пополнялась людьми, вооружением и боеприпасами. Ее включили в состав 30-й армии, которой командовал генерал-майор В. А. Хоменко. Меня утвердили командиром 720-го полка.

И вновь упорные бои на ярцевском рубеже. В одном из сражений на подступах к селу Шелепы я был контужен. В медико-санитарной роте полка меня и нашел приказ - отбыть в распоряжение Главного управления кадров Красной Армии. Еще не оправившись от контузии, я выехал в Москву, где сразу же был подписан приказ о назначении начальником штаба вновь формируемой на Урале 363-й стрелковой дивизии.

Перед отъездом в Свердловск, в Москве, из рук Председателя Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинина я получил свою первую боевую награду орден Красного Знамени.

На формирование дивизии отводилось крайне мало времени. К тому же командир дивизии полковник К. В. Свиридов, находившийся на лечении, не смог прибыть в район формирования. И если нам удалось в жесткие сроки не только укомплектоваться, но и обучить людей современному бою, сколотить боеспособный воинский коллектив, то в этом заслуга командных и политических кадров, штабов, партийных и комсомольских организаций. Энергичными, знающими свое дело проявили себя комиссар дивизии батальонный комиссар Ф. П. Сухан, начальник политотдела старший батальонный комиссар А. А. Курапин. Хорошо поработали командиры полков подполковник Г. С. Садовников, майоры С. Г. Касаткин, И. Е. Краснов и А. С. Отрадский.

Должности командиров рот и батальонов, начальников служб были укомплектованы главным образом выпускниками военных училищ. Политруками рот, комиссарами батальонов назначались слушатели областных партийных курсов, прошедшие двухмесячную подготовку в Свердловском военно-политическом училище, а также партийные работники - политруки запаса.

Нас радовало, что дивизия имела боевое ядро: около тысячи бойцов и командиров прошли испытание огнем у озера Хасан, на Халхин-Голе, на фронтах Великой Отечественной. Значительная часть личного состава - коммунисты и комсомольцы. С такими людьми можно было идти в бой!

24-ю годовщину Великого Октября мы встретили в полной готовности отбыть на фронт. Бойцы были полностью обеспечены зимним обмундированием и стрелковым оружием, прошли напряженный курс тактической и специальной подготовки. Их моральное состояние также находилось на высоте. В этом убедилась прибывшая из Москвы комиссия, проверившая состояние дивизии в процессе двухдневных учений с боевыми стрельбами.

Вскоре меня вызвали в штаб округа и, поздравив с новым званием подполковника, вручили документы о погрузке дивизии в эшелоны. В приемной командующего войсками округа неожиданно встретил генерал-майора А. Н. Каткова, бывшего начальника нашего курса академии им. М. В. Фрунзе. Он с интересом расспрашивал меня обо всем.

- А помнишь, - заметил он, - как я "пророчил", что через четыре-пять лет ты уже будешь командовать дивизией? Минуло всего три года, и ты уже получил высокое назначение... Рад за своего питомца...

Теплые слова этого сердечного человека приободрили меня.

В дивизию возвращался поездом. В вагоне, под стук колес, думалось о семье - от нее давно уже не было весточки, и, естественно, я очень тревожился: ведь немцы уже заняли Артемовск, где после моего отъезда на фронт оставалась жена с маленькой дочкой Изой.