Товарищи по оружию - [3]

Прокашлялся, присел на колоду, скрутил цигарку. Неспешно затянулся, бровями поелозил.

— Ить, залетные, — скупо сморкнулся на репейный куст. — Сказать неча, сработано удало. Новее нового, точно импортный струмент, ей-ей, как у племяша в чемоданчике.

Покачал головой, отнес в сарай. Там в глубине, чтоб в глаза не бросалось, поставил. Ласково шершавой ладонью огладил, солидолом умаслил, обернул мягонькой тряпицей. Пущай храниться до поры до времени.

О залетных помалкивал. Кто ж такой чертовни доверит? Скажут: свихнулся старик на упадке годов. Впрямь, диковинная маятня стряслась. Куды лихее блокбаксеров хреновудских нашенское чудо болотное.

Но прелюбопытная удивительность (вот к языку привязалось тарабарщина трехглазых) на том не закончилась. Не утерпелось Деду полезные приспособы гноить ржавчиной. Почал в хозяйстве пользовать. Колол, пилил, копал, да приметил, — обновленный то струмент, износу не ведает. А когда нетрудно разделал на поленья сучковатые, кряжистые дубовые бревна, смекнул окончательно — не ладно здесь. Косорожие приблуды не простую наладку сработали, заточку там, правку, разводку. Тут стряслось похитрее.

Удивлялся, удивлялся, как возьмись, да объявилась прежняя троица. Прибыла с официальной миссией на переговоры по торговой части.

Красноухий капитан, он же главный договорник, после вычурных приветствий перешел к сути дела.

Оказалось: пока Дед дубы пилил да огурцы окучивал, трехглазые успели смотаться домой. Там выяснилось, что привезенные зеленцы не только вкусны, но очень весьма для здоровья полезно спасительны, от разных всяких болезненных хворей излечительны, еще и мужской сильной могучести изрядно крупно способствуют. А рассол — суть эликсир витальной жизни.

Дед только зенками хлопал. Да что за эдакое? Аль на ихней планете одни алкаши конченные шастают, и сплошно все с бодуна карячутся? Не похоже, по крайности, эти трое — ребята приличные, не заметно чтоб питейное пользовали излишней надменностью. Напротив — злоупотребляли умеренно.

Так или не так, но огурцы гости наминали за обе щеки. Может хозяйское угощение не подпадало под тамошний уголовный кодекс. А может подпадало, но рисковали «подверженности принудительного издевательства и позорного урезания», только очень уж соблазнительным казалось на шармак поправить витальное здоровьице и усилить могучесть.

Сговорились споро. За два бочонка, получал Дед обновление (по правде — перестройку на субатомном уровне) всего наличествующего в хозяйстве металлического инструмента. Каждая сторона заключенной сделкой осталась довольна. Дед даже выволок старый, напрочь проржавевший плуг. Пусть с ним — в хозяйстве все пригодится.

Друг другом довольные расстались, сговорились еще встретиться. Продолжить взаимовыгодное (ого, а огурчики у трехглазых, небось, в цене!) торговое «на долгосрочно постоянном фундаментально базовом основании взаимолюбезное партнерское сотрудничество».

И надо ж было случиться, ровнехонько к очередному прилету купцов и племяш заявился. Приперся пехом, гостинцы на горбу, ноги в грязи. Злой и матерливый.

— Во, блин, непруха! Рессора накрылась. Это у них в Бундесе вседорожник, а у нас только на танке ездить.

— Вот и оно-то. Инжи’нер Михаил Ильич Кошкин, не какой ни будь хахель бляди Мерседес. Того у фрицев Панцеры в грязи, а Тэшки на мази. Ездь на нашенском, рассейском, стиляга.

— Ну ты, Дед, загнул. Мне чо, танк покупать? Хотя… Да… Фу, блин, как с ГАИ быть? Бодяга! Слышь, старый, не подкалывай.

— Хе-хе. —Дед пускал махорочный дым, по козлиному косил глазищи. Бортовые фрикционы тягать, ет те не баранкой вертеть. Ну лады, лады. Говорь, где завяз? Далече ль обломался?

— Да вон, в леске. —Сплюнул племяш в гиблом направлении. — Вшивого километра не дотянул, падло! Вот, сука, фирма!

— Ты, племянничек, всуе фирмову мамку не поминай, ходи в дом, водочки выпей, а я тут баньку истоплю. Отдохни, да и под перину. Утро, оно вечера мудренее. Есть у меня одна придумка, авось что и сойдет.

Племяш внял совету, и когда космические торговцы приземлились, спал похрапывая.

А дедова задумка неказиста: пущай торговцы за добавочный бочонок соления починят клятую рессору. Сказано — сделано. Трехглазые уверенно не колебались. Разом уговорились, по рукам ударили по стакану рассола тяпнули. Старик, довольно попыхивая самосадом, провел заоблачных гостей к поломатому джипу.

Племяшу, удивленному нежданной, в такой глуши, починке, дед по утру наплел брехни с три короба. Поверил тот или нет, но поблагодарствовал, и довольный, отбыл восвояси.

Дед готовил к отправке очередную партию товарной продукции — завтрашним вечером ожидал заатмосферных купцов. Да приезд родственничка оторвал от нужных занятий. —Эко не ко времени. —Подумал, но виду не подал. Предложил обычную программу расслабления.

Сестрин сын, однако, от баньки наотрез отказался. Даже и от водки. —Некогда, дедушка я по делу.

По делу, так по делу. Пошли в избу.

— Я, вот… — Племянник почесывал, не по годам лысеющее темя. Подбирал слова. —Вот ты мне по правде скажи, как родному: что, ты, блин, с моим джипом зафиндолил?

— Э? — Дед и сам не знал, что он, точнее трехглазые, такого зафиндолили.