Товарищ пришелец - [10]

– Повезло – в чем?

– Я обнаружил вот этот осколок. – Белявский кивнул на «миндальный орех». Павел поспешил убрать талисман в болтавшийся на груди кисет и прижал его рукой, словно защищая.

– И что теперь? Что ты, то есть вы собираетесь делать?

– Все зависит от обстоятельств. Сначала все проанализируем, разложим, как вы говорите, по полочкам. Потом будет принято решение…

– Вы? – Павел вдруг понял, что ему не нравится такая откровенность Белявского. Особенно: «будет принято решение». Будто речь шла не об инопланетном вмешательстве в дела землян, а о размышлении домохозяйки, в каком виде приготовить на ужин картошку – пожарить, отварить либо сделать пюре.

– Кто вы-то? И какое может быть решение?

– Мы – единственная всесторонне развитая цивилизация. В рамках известного нам, естественно. Решение – наиболее приемлемое на данный момент. Вплоть до изоляции, или, как вы говорите, зачистки до нулевого уровня, – спокойно ответил Белявский.

– Изоляция, или зачистка, кого? – нахмурился Павел.

– Не беспокойтесь, землян это не касается. А вот выживших…

– Значит, при крушении вашего аппарата кто-то выжил? И вы собираетесь их зачистить до нулевого уровня?!

– Нет, не собираемся. До принятия решения слово «собираемся» вообще неприменимо. Однако какие-то действия будут предприняты.

– И вы надеетесь, что я вам в этом деле чем-то помогу? – скривился Павел.

– Ты нам уже помог. – Белявский вдруг приложил руку с «мерцающим» ногтем к его руке, все еще прижатой к груди, и в следующее мгновение Павел провалился в глубокий сон.

* * *

На самом деле Павел никогда не боялся ни летать самолетами или вертолетами, ни ходить морем на каком-нибудь судне, ни ездить поездами-автомобилями. И клаустрофобию он не испытывал, и высоты не боялся, и на волнах не укачивало, разве что высокую скорость недолюбливал. А выпивал журналист перед разными путешествиями как бы символически, но в большей степени, чтобы нормально уснуть – особенно если едешь или летишь в ночь. Тем более если полет в тот же Хабаровск длится почти восемь часов. И все равно, что в поезде, что в самолете спал Павел очень чутко, и в этом была его слабость – весь следующий день чувствовал себя разбитым.

В этот раз его разбудили, когда пассажиры уже начали покидать приземлившийся в аэропорту Хабаровска самолет. Спросонок, не совсем еще понимая, где находится, но очень сильно желая побыстрей посетить туалет, Павел прихватил свой маленький рюкзачок и поспешил на выход. Это было еще одной слабостью его организма – если приспичит, то терпеть он мог минимум времени, при этом думать не мог больше вообще ни о чем. Поэтому, оказавшись наконец-то в здании аэропорта, Павел в прямом смысле помчался по направлению к туалетной комнате, благо помнил по прошлому путешествию, где она находится.

К счастью, организм выдержал, вскоре Павел с огромным облегчением покинул кабинку и подошел к умывальнику ополоснуть холодной водой разгоряченное лицо.

– Все в порядке? – спросил кто-то, стоявший у соседней раковины.

До Павла не сразу дошло, что обращаются к нему.

– Товарищ Балашов, вы как себя чувствуете? – следующий вопрос.

– Тит? – сначала удивился Павел, но тут же вспомнил, что удивляться нет причины. – Я вас, то есть тебя, все выглядывал и в аэропорту, и в самолете…

– Так у меня такая работа – оставаться незамеченным, сколько бы ни выглядывали.

– Ну, да, понятно…

– Как твой попутчик?

– Попутчик? – Павел вновь подставил сложенные лодочкой ладони под воду и ополоснул лицо. – Мы с ним перед полетом тяпнули коньячка с водочкой, а то я без этого летать боюсь…

– Это мне известно, – покивал Титов, – а говорили о чем?

– Да я, как взлетели, почти сразу вырубился. Так и проспал до самой посадки, даже ужин с завтраком пропустил. Только живот почему-то все равно словно переполненный. Вот опять, – всплеснул мокрыми руками Павел и устремился в ближайшую кабинку.

– Ты там особо не задерживайся, приятель, – услышал он через закрытую дверь. – Здесь багаж быстро выдают. Встречать на выходе нас будет местный представитель турбазы. Паша, ты главное запомни – видишь меня в первый раз.

– Еще в Москве запомнил.

– Ну, тогда не подведи…

– Хорошо, – прокряхтел Павел.

* * *

Выйдя в зал выдачи багажа, журналист увидел Николая Белявского, который, придерживая на полу свой рюкзак, ловко подхватил другой рукой с движущейся ленты их общий тубус со спиннингами. В свою очередь, Павел завладел собственным объемным рюкзаком – вот и вся недолга – не то что в Домодедово, где багажа иногда можно дожидаться больше часа, а то и вовсе не дождаться – улетит вдруг багаж в неизвестном направлении…

Во время прошлого путешествия в Хабаровск вместе с Павлом и Лёвой из Москвы летел Олег, посему ни о проблемах с доставкой на базу, ни о чем-либо другом у журналистов голова не болела. Теперь сопровождающего не было. Впрочем, при выходе на улицу Павлу сразу же бросился в глаза трафарет с надписью «Сибирский таймень», который поднимал над головой молодой парень, черты лица которого показались журналисту знакомыми. Рядом с ним уже стояли Титов и какой-то коренастый мужик с рыжими усами – оба с увесистыми рюкзаками за плечами и с брезентовыми чехлами для рыболовных снастей в руках.