Увы, лучи заходящего солнца в глаза, висевшая в воздухе пыль, всякие бугорки, бугры и бугрища, а также обломки брёвен, остатки стен и прочая серьёзно ограничивали поле зрения, однако капитан не терял надежды, высматривая, не блеснёт ли где знакомая лысина напарника...
Напарник же этот появился как всегда бесшумно, и если бы не звякнувшие о немецкий МГ-34 короба с лентами, никто бы и не заметил, что в траншее их стало на одного больше. А так...
А так -- капитан Гусев, набрав в грудь воздуха и задержав дыхание, медленно считал про себя до десяти. Чтобы не сказать, что он думает о таких напарниках, таких князьях и таких Кощеях...
Когда счёт дошёл до семи, князь, аккуратно пристроив пулемёт и короба, повернулся наконец к Сергею и вытащил, как тому показалось, из-за пазухи коричневую кожаную сумочку на узком чёрном ремешке. И протянул эту сумочку Гусеву со словами:
- Держи! Радуйся!.. То есть.. Наслаждайся! Во! - и широко оскалился. Во второй раз за всё время их знакомства.
Почувствовав, как по спине пробежали мурашки, капитан осторожно, очень осторожно принял сумочку и так же осторожно её открыл, заглядывая внутрь. Внутри оказался немецкий полевой бинокль. Такой, как Сергей однажды видел у членов немецкой делегации, прибывшей наблюдателями на учения. Правда, в руках подержать тогда не довелось, но вот сейчас...
Князь, о котором Гусев как-то вдруг забыл, тем временем аккуратно протиснулся мимо (всё же траншея -- это вам не Тверская) и обратился к сидевшим там пехотинцам:
- Бойцы, часы есть?
Сержант, на которого Кощей при этом смотрел, отрицательно покачал головой:
- Никак нет, товарищ... - скользнув взглядом по воротнику Кощеевой гимнастёрки и не обнаружив там не только знаков различия, но даже петлиц, на мгновение запнулся, но потом подумал, что кашу маслом не испортишь, и решительно закончил: - Товарищ командир!
- Тогда держи, - протянул ему князь наручные часы в хромированном корпусе и с чёрным циферблатом.
- Мнэ-э... - пехотинец замялся, не решаясь взять подарок.
- Бери, говорю! - лязгнул Кощей и пригрозил: - А то пулемёт не дам!
Угроза была серьёзная. Поскольку никаким снабжением окружённой группировки даже не пахло, патроны к советскому оружию вот-вот должны были перейти из категории "дефицит страшный" в "больше нету!". И потому многие красноармейцы, не дожидаясь руководящего волеизъявления командования, в инициативном порядке переходили "на подножный корм". Или, говоря цивилизованным языком, становились на довольствие к противнику. Несмотря на все возражения последнего. И потому сержант, услышав: "Не дам!" - вскочил на ноги и от отчаяния ринулся к Гусеву:
- Товарищ капитан! Ну скажите товарищу командиру!
- А? - вынырнул из воспоминаний Сергей. - Что? Что случилось?
- Товарищ капитан! Товарищ командир пулемёт отдавать не хочет!
- Пулемёт? - нахмурился Гусев, потом повернулся к князю: - Зачем тебе пулемёт?
- А он часы брать не хочет! - тут же наябедничал Кощей. - А по старинным традициям отказ от подарка -- это оскорбление! А...
- Так! - рявкнул Гусев. - Тихо все! - он повернулся к князю: - Какие часы?
- Эти! - предъявил тот свой трофей и сразу, не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил: - На этом были. Который с биноклем.
- А пулемёт?
- Там рядом ва... то есть лежал.
- А тебе он зачем? - чем дальше, тем сильнее Сергею казалось, что его напарник просто разыгрывает спектакль. И следующие слова Кощея, особенно интонация, с которой их произносили, только укрепила его в этом подозрении:
- Ну так... Он лежит. Никого нету. Вещь хорошая... не оставлять же, правильно?
Представив, в каком виде эта история дойдёт до Командира, Гусев помотал головой и повернулся ко второму участнику представления:
- А вы, товарищ сержант. почему часы не берёте?
- Ну так... - замялся тот, - как же ж... это ж...
"Наверняка деревенский", - подумал Сергей и приказал:
- Берите! Товарищ Кощей честно добыл эти часы в бою, а значит, имеет полное право ими распоряжаться. А вы! - продолжил давить Гусев, не давая сержанту возможности возразить. - Вы хоть и младший, но командир! И часы нужны вам для лучшего исполнения своих обязанностей! Вам понятно?
- Дык... - сержант поскрёб в затылке, нерешительно протянул руку, взял у князя часы и вдруг поклонился в пояс, коснувшись земли рукой: - Благодарствуй, Кощей-батюшка...
Важно кивнув в ответ, князь указал большим пальцем себе за спину:
- Можешь забирать. Только, - он придержал за рукав рванувшегося к стреляющему подарку бойца, - капитана попроси, пусть покажет, что и как, - хмыкнул и добавил: - Он умеет...
Укоризненно на него посмотрев, Гусев подавил тяжёлый вздох, поднял пулемёт и принялся объяснять красноармейцам, как следует обращаться с этим оружием (в голове всё время крутилось "огнеплюйная громыхалка"). А когда дошло до объяснений, что такое отсечка и для чего она нужна, Сергей, краем глаза следивший за напарником, увидел, как тот вдруг подскочил и с размаху швырнул в сторону противника что-то... что-то. А швырнув, тут же присел и прижался к стене траншеи.
