Тотальность иллюзии - [68]
Не стоит забывать и об играх с нарративами. Рассказывать истории можно по-разному. И должно быть понятно, что применяя одни слова и исключая другие, вы управляете откликом на ваше повествование. Я не стану тут покушаться на чужой хлеб, но известно, что, например, все сказки содержат некоторое количество смысловых единиц, которые располагаются в определённом порядке, а, значит, ведут слушателя в заданном направлении. Телевизионные новости в России устроены так, что в конце непременно показывают какую-нибудь «милую» зарисовку из жизни обычных людей. Соответственно переставляя сюжеты, меняя местами ярлыки, убирая их и вставляя, общество в состоянии добиться от вас необходимых ему реакций.
Даже лживые истории создают своеобразную реальность. Дети, которые пишут на доступных поверхностях о том, что кто-то в кого-то влюблён, тем самым заставляют либо оправдываться, либо соглашаться, т.е. хотя бы как-то реагировать вовлечённых персонажей. Хотим мы того или нет, но всякое обращённое к нам слово вызывает целый ураган ответов, а помещённое в контекст, оно становиться во много раз более влиятельным и сильным.
В-третьих, существует довольно обширный диапазон системы символов, принятых в данном социуме. По понятным причинам он создаёт совершенно конкретную атмосферу, хотя, разумеется, отчасти связан с физиологическими особенностями строения человеческого организма. Если представить себе коллектив, который не гнушается матом, то подобные слова станут попросту рутинными и потеряют свою оскорбительную силу совсем. То же касается жестов, знаков, изображений, икон>10 и многого другого. Мало того, что они влиятельны сами по себе, их ещё обычно комбинируют между собой, чтобы усилить общее воздействие.
Как правило, мы не замечаем того, как нами манипулируют с помощью символов. Впрочем, если бы мы были в курсе происходящего, контроль стал бы неэффективным и неполным. Суть управления состоит в том, чтобы скрыть сам факт его наличия. Это, конечно, не означает, что существует некий заговор. В реальности все получают то, что хотят. Индивид становится человеком, а общество сохраняет себя в пространстве и времени. Но чтобы подобное всё-таки случилось, нужно поиграть, в том числе, и знаками, выстроив их в определённые последовательности и соотнеся их друг с другом.
Возможно, существуют и иные методики влияния на людей, и я привёл их здесь не все. Важно, однако, другое. Нам лишь кажется, что мы свободны от контроля, особенно если мы не видим надзирателей и стен. Тюрьмы вообще-то строятся внутри наших голов, потому что так манипуляция более эффективна или потому что только так она и реализуема. И хотя на первый взгляд представляется, что никаких ограничений нет, в действительности они повсюду. Вопрос состоит не в их наличии, а в их силе, в их потенциальном воздействии на индивида.
Это соображение напрямую подводит нас к следующей задаче. На протяжении какого количества времени на нас осуществляется влияние извне? Собственно говоря, я уже фактически её изложил – всю жизнь. И хотя наиболее массированно и интенсивно оно в детстве, и мало кто станет с этим спорить, тем не менее, оно продолжается и во взрослом состоянии и, боюсь, оно тогда не становится слабее.
Конечно, возникает резонный вопрос о том, а нельзя ли в начале пути создать необходимые установки, а затем уже отпустить человека на все четыре стороны, не тратя при этом излишние ресурсы на осуществление контроля? В общем и целом, так и делается. В детстве мы получаем основную часть своего социального багажа, который в последствие реализуем на практике. И что важно – мы приобретаем не просто конкретные знания, но принципы, выстраивающие их. Однако в этом процесс наблюдается очевидная сложность.
Разумеется, человек многое получает в тот период, пока он ещё мал. Но всего дать нельзя из-за технических трудностей. Дети способны усваивать только определённый объём знаний, а для жизни в группе его нужно значительно больше. Собственно говоря, это единственная причина, по которой необходимо продолжать воспитание и после становления взрослым. Впрочем, и дальнейшее существование не получается оставить без контроля.
Общество, по крайней мере, отчасти представляет собой автоматическое взаимодействие отдельных единиц между собой. Имеется ряд правил, усвоив которые приобретаешь аппарат для общения с другими. Но проблема состоит в том, что социум в то же время – это постоянное изменение. Многочисленные флуктуации носят непредсказуемый характер вследствие чего их нужно куда-то направлять. Заранее предугадать всякое мельчайшее движение, совокупность которых достигает колоссального размера, вряд ли вообще осуществимо. Это и порождает необходимость воспитания взрослых.
В некоторой степени ранее приобретённые навыки позволяют их носителям относительно безболезненно переживать периоды трансформаций, но трудность заключается в том, что человек не знает наперёд, какие изменения приведут к незначительным, а какие – к серьёзным для него последствиям. Случайно брошенный фантик, вполне вероятно, запустит череду событий, губительную для неосмотрительного любителя конфет. И чтобы ничего подобного не произошло, необходимо вмешательство извне. Именно поэтому мы считаем такие события ничего не стоящими эпизодами повседневности. Но без соответствующего управления они приводили бы к очень важным результатам.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Книга наблюдений, ошибок, повторений и метаний. Мысли человека, начинающего работу в новой сфере, где все неизвестно, зыбко и туманно.