Тотальность иллюзии - [59]

Итак, крайне существенно то, работает ли социальный договор в принципе или он постоянно даёт сбои. В следующем разделе я рассмотрю этот вопрос более детально, но пока замечу, что в действительности главной задачей любой культуры является её выживание, а вовсе не удобства или удовлетворённость её членов. Именно с данной точки зрения я и продолжу изучать общества.

Первое. Отчасти эффективность культуры можно измерять с помощью такого банального показателя, как продолжительность её жизни. В этой связи имеется одна сложность, мешающая нам посчитать актуальное количество временных единиц, в течение которого общество сохраняет свою целостность. Это препятствие – неясность в том, когда именно договор появляется на свет и когда, соответственно, уходит в небытие. Кроме того данное обстоятельство усугубляется ещё один фактором – трудностью с размежеванием различных групп между собой.

Выше я, по сути, отождествил понятия «культура» и «соглашение», но это не совсем корректно. Понятно, что в плоскости абстракции они представляют собой одно и то же. Однако на уровне практической реализации они несколько расходятся. Это вызвано тем, что культуры на поверку пребывают в разных условиях, а также имеют несходный опыт, что и приводит к их размежеванию, что, между прочим, касается и отдельных людей. Помимо этого одни могут перетекать в другие, заимствовать отдельные элементы или даже растворяться в своих противниках или, напротив, союзниках. Поэтому точно очертить границы какого-либо договора крайне сложно, если вообще реализуемо. Но этого делать и не надо.

Мне, конечно, могут возразить в том духе, что ценность моего анализа при упущении данной проблемы снизится, но я полагаю, что это не так. Если принять во внимание способности индивида, а равно и их групп, к усвоению ряда норм и правил, то становится очевидно, что он не в состоянии включить в свой репертуар все, пусть только и наблюдаемые⁶ культуры. Поэтому он неизбежно пребывает в некоторых границах – не сильно отличающихся от одного человека к другому. Вследствие этого он, всё равно, входит в какой-то договор, а, значит, размежёвывать их не обязательно. Тем более что я тут веду речь не столько о, скажем, русской или китайской цивилизациях, но именно о совокупностях людей.

Главную же сложность подобным образом разрешить нельзя. И если мы ещё можем свыкнуться с тем, что от поколения к поколению наблюдаются погрешности передачи и неизбежные искажения, то смириться с неясностью моментов возникновения и исчезновения культур уже сложнее. Действительно, не совсем понятно, какие моменты считать как даты рождения и смерти.

Нередко можно услышать о том, что одна культура пришла на смену другой, но проблема никуда не исчезает. Раньше меня мучил вопрос о том, куда делись люди, бывшие частью Римской империи, тогда, когда она развалилась, и наступили Средние века. Что произошло такого, чтобы ситуация столь кардинально поменялась? На этот вопрос есть всего один ответ: всё осталось по-прежнему, т.е. и в период империи всё было также и наоборот. Индивиды, условно, просто приобрели другое гражданство. Однако в данном конкретном случае мы все знаем, что Рим и Европа – понятия разные, и где-то видим между ними границу. Но где она?

В этой связи я предлагаю считать трансформацию условий существования людей в качестве той межи, которую нужно найти, чтобы отделить одну культуру от другой. Кроме удобства подобного подхода, он также демонстрирует согласованность с тем, о чём говорилось выше, а именно о склонности договора подчиняться или, лучше сказать, учитывать внешние по отношению к нему обстоятельства. Если их совокупность качественно меняет ситуацию, мы наблюдаем новое соглашение, если кардинально всё остаётся прежним, мы регистрируем лишь незначительные внутренние флуктуации.

Теперь, определившись с временными рамками существования культуры, нам нужно прояснить следующий момент. Каким именно образом сама по себе длительность свидетельствует об эффективности функционирования договора? На самом деле весьма непосредственно. И тут уместно привести аналогию с человеком. Долгожитель – это такой индивид, который превосходит других по количеству лет, проведённых на Земле. Что, по сути, означают эти года? Что он хорошо питался, что не имел вредных привычек, что мало употреблял алкоголь, что обладал хорошим здоровьем и т.д. Заметьте, всё исключительно положительные характеристики⁷. То же самое касается и соглашения. Если оно располагает запасом устойчивости – это само по себе великолепно. Однако этого явно недостаточно.

Долгое существование культуры ведёт к накоплению опыта. Он не обязательно должен быть положительным или разносторонним, но продолжительная демонстрация способностей справляться с некоторым рядом ситуаций, в которые попадает та или иная группа, есть свидетельство её разумности. Понятно, что последняя может быть и весьма узка, если события до сих пор разворачивались в крайне незначительном диапазоне потенциальных вариантов. Но и это хорошо само по себе.

Расширяя своё географическое присутствие, западная культура ещё не так давно столкнулась с примитивными, как она их называла, народами. Их быт, верования и представления о мире оставались неизменным на протяжении многих веков. Кто-то, конечно, может оценить это как проявление отсталости или недоразвитости, но если снять привычные очки, то мы поймём, что на самом деле это замечательная черта общества, её демонстрирующее. Потому что она свидетельствует о том, что группа вписана в своё окружение наиболее оптимальным образом. Она не разрушает собственную среду обитания, но гармонирует с ней, позволяя и в будущем надеяться на сохранение status quo. В отличие от наших подходов к действительности, эти этносы более разумны, и если бы мы их не потревожили, то осталась бы огромная вероятность того, что они продолжили своё, пусть и не всегда беззаботное, но всё же сбалансированное существование.