Тотальная война - [151]

— Насчет мнений о личностях помолчал бы, — бросила Карина через плечо и вновь отвернулась к Леону. — Отчим сболтнул в воспитательных целях. Думал, я разобижусь и назло всем поеду в Сорбонну.

— О? — оживился Леон. — Надолго?

— Планировалось, что навсегда. — Карина криво усмехнулась. — Ага, разбежалась! Я позвонила Артуру Борисовичу — это второй пилот на самолете отчима. Спросила, когда и во сколько вылет. Он, наверное, подумал, что звоню по поручению отчима. Время и дату я узнала, оставалось только перехватить вас.

— На истребителе летела? — поинтересовался Максимов.

— Нет, истребитель достать не удалось. — Карина откинулась на спинку, чтобы видеть всех. — Я позвонила своему жениху. Что ты. Макс, так смотришь? Не слышал про династические браки? Есть у меня суженый, отчимом подобранный, мамочкой одобренный. Мальчик Массачусетский университет закончил, сейчас опыта в нефтебизнесе набирается. Если не взорвется вместе с «мерсом», имеет шанс меня дождаться. Короче, звоню я будущему супругу и открытым текстом заявляю: «Если ты меня любишь, срочно организуй самолет в Душанбе».

— Сразу видно, любит, — не удержавшись от улыбки, вставил Максимов.

— Не то слово! Он на радостях сразу два самолета организовал. Бизнес-класс на регулярном рейсе по брони президентской администрации и газпромовский борт. Он вылетал раньше, я его и выбрала. — Карина закатила глаза. — Бог мой, сколько же я страху натерпелась! Оказалось, что это ИЛ-76, везли какие-то трубы. Сопровождающие начали квасить спирт, как только движки запустили. Предлагали всем: мне, экипажу, трубам и чертикам зеленым. Они этих чертей до сих пор по самолету ловят. Экипаж в город поехал, а нефтяников в белой горячке внутри запер. Сказали, что так хоть не потеряются.

Максимов выразительно посмотрел на Леона, тот, видно, вспомнив их собственный полет, потупился.

— В общем, проклятая родней, обманув жениха, три раза чуть не разбившись и уставшая отбиваться от лап прорабов, прилетела я сюда. И что я вижу?

Карина метнула взгляд в Юко. Но та перенесла это, не потеряв вежливо-заинтересованного выражения лица.

— Да, и что ты видишь? — Максимов вызвал огонь на себя.

— Вижу, что не опоздала. — Карина повернула к нему раскрасневшееся лицо.

— За это надо выпить, — подвел итог Максимов. — Дамы продолжают пить вино? Тогда, Леон, позаботься о дамах. А мы с тобой — по водочке.

Максимов поднял, запотевший лафитник с водкой, целясь в рюмку Леона, и чуть не выронил склянку из рук. Чьи-то острые ногти впились в мякоть над его коленом.

Карина мило улыбалась.

— Выпорю, — шепотом пообещал Максимов. Пальцы упорхнули с колена, оставив после себя пять горящих точек.

«Обязательно выпорю», — решил Максимов.

* * *

К десяти часам вечера градус веселья достиг точки кипения. Ресторан бурлил, как мутная Амударья в половодье. Настала пора утрамбовать съеденное танцем и в нем же сжечь энергию выпитого. Бальных классов, само собой, никто не посещал, поэтому посетители наяривали кто во что горазд с азартом и самоотдачей самодеятельного ансамбля песни и пляски. Осыпанные денежным дождем, музыканты старались вовсю. На квадратном гектаре танцевального пятачка торжествовала нерушимая дружба народов. Публика погрузилась в экстаз после затяжного попурри из этнических мелодий: начиная с лезгинки и заканчивая вечной, как сам Израиль, «семь-сорок».

После заключительного аккорда, вызвавшего всеобщий вздох облегчения, вспотевшие танцоры потянулись к столикам. На сцене возникло какое-то движение, и усталый баритон объявил:

— Для офицеров мотоманевренной группы Хорогского погранотряда звучит эта песня.

Объявление было встречено дружным «ура» за столиком у двери.

— Да, вот теперь все только начинается, — вполголоса обронил Максимов.

— Что он сказал? — спросил Леон.

— Предупредил, что военные спустились с гор и сейчас гулять начнут, — объяснил Максимов.

Леон завертел головой.

. — Да не бойся ты! Ничего из ряда вон выходящего не предвидится, — успокоил его Максимов. — Или забыл, как сам в Легионе гулял?

— О! Так когда это было! — Леон расплылся в улыбке.

Приступ подозрительности у Леона быстро прошел. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы просчитать, что явление Карины просто невозможно было организовать заранее. А значит, упрекнуть Максимова в нарушении партнерских отношений нельзя. Леон успокоился.

«Делает вид, что все в порядке. А глаза тревожные», — подумал Максимов.

Его не мог не радовать сложившийся расклад. Получалось, что из трех человек за столом он был самым осведомленным. Юко не знала об их планах, а Леон не подозревал, что стартовой точки их маршрута и основной легенды больше не существует. Лагерь профессора Миядзаки почти сутки не выходит на связь. Юко прекрасно владеет собой, еще ничем не выдала гложущую ее тревогу. Возможно, надеется на чудо. Максимов, оставил на чудо один процент, девяносто девять было за то, что никого нет в живых. Но говорить этого, конечно, не собирался. Возможность контролировать и манипулировать информацией дорого стоит. Если точнее — жизни.

Оставалась Карина. Знала меньше всех. Но активность развила обратно пропорциональную!