Total Dream - [12]
Писк делался все громче и громче. Наверное, это конец. В темноте начал прорисовываться силуэт твари. Конечно, я могу прыгнуть вниз, но выход ли это? Существо подкрадывалось все ближе и ближе. Я закрыл глаза и приготовился к прыжку. Все. Это финал. Трагичный финал несостоявшегося диктатора по имени Маркус…
— Бро, очнись уже!
Откуда этот голос?! Я открыл глаза: левой рукой ССОшник тряс меня за броню, а правой хлестал по ушам. Я поспешил прервать его BDSM-забавы:
— Красный! — выразительно прокричал я. — Что случилось?
— Ты был в трансе. Мы нейтрализовали аномалию и можем возвращаться в штаб, остальные ждут у лифта.
Мы, немного пройдясь по подземному туннелю, вышли к двери, нормальной двери, через которую сюда и попали. Остальные невозмутимо ждали нас возле лифта. Убедившись, что все члены группы на месте, шестерка погрузилась в лифт и поехала обратно, на поверхность. Тот шатался, скрипел, шипел, всячески сопротивлялся нашему подъему — механизм явно был поврежден. Но мы таки выбрались наружу и наконец-то сняли вонючие противогазы. Я осмотрелся: посетители ТЦ шопились как ни в чем не бывало. Под землей такое творится, а они даже не подозревают! Или подозревают, но новая сумка Gucci сама себя не купит.
— В приюте для детей-инвалидов очередная вспышка аномальной активности. Штаб хочет, чтобы мы отправились туда немедленно, — доложил ССОшник.
— Две работенки за день? Может, по кофейку для начала?
— Док, как самочувствие?
С каких это пор я стал доктором, а не пациентом? Вижу перед собой шестерых человек в черном камуфляже, со значками «Силы специальных операций» на груди, в противогазах и оружием наперевес. Как бы чего не ляпнуть, а то замочат еще:
— Со мной все в порядке, — прикрывая мокрое пятно в районе паха, ответил я. Наверное, это очередной сон, я даже знаю, какой именно — про деток-красавцев.
— Аномалии возникают где попало, закономерности их появления так и не нашли… — ССОшник снял противогаз и уставился на огромную кибермашину. — Это же дример старой ревизии?
— Да, — рефлекторно ответил я. Разумеется, я совершено не одуплял, о чем меня спрашивают. Хотя эта штука очень похожа на ту, что установлена у нас в психодроме.
— Почему его не убра?.. — его перебил другой ССОшник:
— А что с детьми?
— Не знаю, — я ответил вполне честно.
ССОшники стали расхаживать по помещению, что-то высматривать, изучать. Один из них зашел в кабинет, другой зашел в детскую казарму. Спецназовцы о чем-то шептались друг с другом. Тягучую суматоху прервал внезапно вбежавший боец:
— Ребята, вы должны это увидеть.
А я не должен увидеть? Я пошел вслед за ССОшниками. Пока мы ходили коридорами, я призадумался: не та ли это группа, которая была там, под землей? — Не знаю, да и проверить никак не могу. Мы зашли в столовую и увидели нечто жуткое, но по-своему завораживающее: пол был усеян застывшими, будто во время припадка эпилепсии, телами детей.
— Это уже не удивительно, был даже случай, когда буквально за час умерли все работники и посетители подпольного дрим-салона. Аномалия вводит людей в транс и вызывает у них беспощадные галлюцинации. Сам выйти из этого состояния человек не в состоянии. При нейтрализации аномалии кошмар заканчивается, и люди выходят из транса. Но если не успеть вовремя, то происходит то, что вы видите сейчас. Док, а вам конкретно повезло, что вы остались живы.
Я еще раз взглянул на перекошенных детей и вышел из комнаты. Неожиданно, ко мне подлетел один из ССОшников:
— Мы вынуждены задержать вас до выяснения обстоятельств. Вы имеете право хранить молчание, все сказанное вами может быть использовано против вас, — человек, с надписью «Силы специальных операций» на груди, заломил мне руки за спину и виртуозно надел наручники.
— Ты дебил? Мы так давно уже не говорим.
— Ой, точно. Вы понесете незамедлительное наказание за незаконное использование реплики Гипердримера.
Глава 9
Дайте угадаю, я еще сплю? Лежу на операционном столе — наверное, проснулся. Только что я здесь делаю? Мне провели операцию? Где врачи? Думаю, что без присмотра меня бы не оставили. Я встал, и, как ни в чем не бывало, покинул операционную.
Побродив некоторое время по пустынной больнице, я понял, что сон еще не закончился. Это была моя родимая психбольница, только спустя несколько десятков лет. Видно, ее закрыли — на полу валялись целые куски стен. Было довольно прохладно, здание обесточено. Из палат доносились скрипучие звучки, походящие на стоны сумасшедших. Скорее всего, мне просто померещилось.
— Маркус, ты ли это? — раздался голос за спиной.
Я повернулся, но не смог рассмотреть своего собеседника — было довольно темно.
— Возможно. А кто ты?
— Я ждал тебя.
— Зачем? Постой, ты тот странный старик с похорон?! Лишь ты один называешь меня по имени.
— Он самый, только почему я странный? Я хочу тебе помочь.
— Каким же это образом? — возмущенно спросил я.
— Я помогу тебе сбежать отсюда, — произнес силуэт, вскинув руки в стороны.
— Нереально. Думаешь, я не пробовал?
— Не сомневаюсь. Только у тебя не было меня.
— И каков план?
— Но прежде, чем мы перейдем к делу, я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал. Когда придет время, я попрошу тебя об одной услуге…
Для заложников искусственного интеллекта, именуемого Стальной Сферой, мультиплеерные шутеры ― это вся жизнь. В постсингулярном мире нет институтов семьи, политики и церкви, но есть все виды холодного, огнестрельного и энергетического оружия. Здесь не нужно получать образование, работать и невозможно умереть. Кажется, матричный мировой порядок основательно укоренился. Но грядут перемены, которые разоблачат иллюзию. Что, если восстание машин ― всего лишь фикция, а настоящую угрозу представляют, как всегда, люди? Содержит нецензурную брань.
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
Штрихи к портретам известных и малоизвестных писателей: Александра Радищева, Гавриила Державина, Александры Смирновой-Россет, Николая Гоголя, Максима Горького, Важи Пшавела, Константина Паустовского, Александра Чехова, Андрея Платонова, Владимира Кобликова, Николая Островского, Евгения Винокурова, Сергея Сергеева-Ценского, Ильи Сельвинского, Николая Панченко, Евгения Евтушенко, Петра Вайля, Александра Мызникова, Валентина Берестова, Николая Любимова, Михаила Исаковского, Илья Эренбурга, Николая Бессонова и др.
Возможно, это наш мир, а может нам так только кажется. Эта Земля полна опасных загадок, о которых не стоит говорить. Впрочем, вы итак не узнаете о них, ведь не зря же работники «ОКС», «Х», «Надзора» и многих других скрытых ведомств рискуют жизнями, чтобы мир спал спокойно, как и Непобедимые твари Земли… Для ОКС настают тяжелые времена. На Западе «Х» готовит спецоперацию прямо в самом сердце своего давнего врага. Сектанты с неизвестными целями нарушают периметр «Заповедника 4». А в Москве, несмотря на запрет, вновь встречаются старые друзья.
Герои всех произведений сборника — обычные люди, которым весьма не повезло оказаться в необычных ситуациях. Каждый ищет свой выход: кто-то с честью, кто-то с пользой, кто-то — как получится… Ну, а что считать победой и какую цену можно за неё заплатить — каждый определяет сам.
«Приговорённая» – захватывающая повесть в жанре киберпанк современного российского писателя Максима Дымова. Действия происходят в недалёком будущем. Земля, разрываемая войной и техногенными катастрофами, переживает начало новой эры. Уцелевшие города превратились в крепости, изолированные от враждебного внешнего мира. Их обитатели никогда не покидают эти саркофаги, ведь за их стенами идут постоянные боевые действия. Государства-крепости, объединившись в Альянс, уже пятнадцать лет ведут войну против общего врага – Легиона.
Страницы жизни советского юноши, советского воина, военнопленного немцев, французского партизана, французского сельскохозяйственного рабочего, советского заключённого, расконвоированного и, наконец, студента.