Тот самый шаг - [24]

–Хватит!– крикнула она, резким движением отбрасывая руку мучителя и оборачиваясь к нему.

Мужчина поражено замер, продолжая пожирать плотоядным взглядом густые капли крови, стекающие по ее ногам. Кася с удивлением смотрела на его напряженное лицо с поджатыми губами, над которыми высыпали мелкие бисеринки пота. Она машинально опустила глаза и споткнулась взглядом о характерную выпуклость на его холщовых свободных штанах. В изумлении вскинув взгляд обратно на лицо мужчины, она с ужасом уперлась в его горящие безумством красные глаза и тут же снова вскрикнула от боли– щеку тотчас обожгла тяжелая звонкая пощечина, от которой голова девушки сильно мотнулась в сторону, а сама она еле устояла на трясущихся ногах, прижимая к воспаленной щеке дрожащие холодные пальцы.

–Никогда не смей отталкивать меня!– зло крикнул ей в лицо мужчина, после чего одним движением вынул из кадки ошалевшую Касю и швырнул ее на топчан.

–Спать!– рявкнул он и пулей вылетел из комнаты, захлопнув за собой дверь и оставив девушку трястись от страха и боли, трогательным комочком вжавшись в холодную каменную стену темницы.

С того дня купание стало ежедневной процедурой в ее распорядке дня, с ужасом ожидаемой пыткой, неизбежностью, от которой у нее пересыхало во рту и окончательно мутнело перед застланными наркотической дымкой глазами. И каждый раз Мастер увеличивал время ее пытки. Водные процедуры продолжались все дольше, а самообладание мужчины отказывало все чаще. Теперь вздутые борозды следов его ногтей покрывали почти все ее тело, садня и пульсируя воспаленным огнем. На скуле расплывался лиловый синяк, следы его пальцев цвели синими отметинами на ее запястьях, плечах и бедрах. Он все реже пытался сдержать себя и все чаще причинял ей боль, возбужденно с присвистом дыша ей в ухо, зарываясь пересохшими губами в ее волосы и больно впиваясь зубами в шею и ключицы девушки, каждый раз любым способом добиваясь появления крови на ее теле. Тогда дыхание его становилось судорожным и прерывистым, пальцы начинали мелко дрожать, а тонкие свободные брюки на нем весьма явно демонстрировали возбуждение, которое неминуемо охватывало тюремщика. Его горящий взгляд намертво прикипал к бегущим горячим ручейкам, он быстро облизывал трясущиеся губы и хрипло стонал, еще сильнее впиваясь пальцами в нежную женскую плоть. Несколько мгновений он упивался запахом ее крови, прижимая трепещущие ноздри к поврежденной коже, осторожно слизывал холодным языком крупные капли и только после этого постепенно успокаивался и очень быстро заканчивал водные процедуры, оставляя, наконец, девушку в одиночестве, дрожащую от боли, страха и злости. Любая попытка отстраниться или избежать контакта с ним приводила к сильному удару или пощечине, и Кася изо всех сил сдерживала непроизвольные порывы своего тела, учась терпеливо сносить пытку.

С удивлением, она поймала себя на мысли, что уже почти с нетерпением ждет аукцион, как хоть какой-то шанс на возможное избавление от своего мучителя.

Глава 10

Сперва Кася решительно отказывалась верить в упорно внушаемую Мастером мысль, относительно ее нахождения в другом мире. Однако, спустя несколько дней, эти разговоры уже не казались таким уж бредом. Погруженная в постоянное наркотическое опьянение, Кася только решила предположить (просто предположить!), что это может оказаться правдой, как на нее обрушился шквал, неопровержимых подтверждений, основанных как на рассказах Мастера, так и на собственных ощущениях и видениях.

Теперь часто, ночью, в темноте, под свист сквозняка в вентиляционной отдушине, она слышала голоса. Они пели завораживающие песни, которые рвали ее душу на части. Они пели о любви, о свободе, о том, как прекрасен на вкус лиловый закат и зеленые нити восточного ветра. Кася пыталась подпевать им, глотая горячие слезы, но тут же осознавала, что не знает таких слов. У нее получалось только жалобно скулить и тянуть в звенящей пустоте высокие ноты, которые забирались все выше и выше, неожиданно обрываясь на середине мотива. Иногда, прекрасные голоса рассказывали ей таинственные истории о чудесных лесах и неземных птицах, сидящих в синей листве и поющих мелодии из оранжевого хрусталя. Девушка воочию видела, как взлетают к прозрачному небу хрустальные осколки птичьих трелей, пылая ярко-оранжевыми всполохами на ветру, отчего граненые капли становились похожи на алые глаза ее мучителя.

–Ненавижу красный цвет– лепетала словно в бреду она своим невидимым гостям.

–Мы знаем, несчастная Кася!– звенели в ответ голоса– Пусть не будет красного цвета!Всматриваясь в вязкую темноту она, казалось, даже начинала различать призрачные очертания волшебных обладателей этих голосов.

–Я здесь! Прикоснитесь ко мне! Я вижу вас!– жарко шептала она, протягивая к ним слабую руку.

–Мы видим тебя, несчастная Кася!– слышала она в самое ухо чей-то свистящий шепот– Мы с тобой. Ты не одна! Мы расскажем тебе красивую сказку и споем свои лучшие песни.

–Я не знаю вашего языка. Я не могу с вами петь!– чуть не плакала она.

–Пой сердцем– оно знает все языки!

–Кто вы?– спрашивала она, напряженно вглядываясь в колышущиеся радужные переливы, лишь отдаленно напоминающие человеческие очертания.