Тот самый Мюнхгаузен - [7]
Судья. Баронесса, вы хотите что-то добавить по существу дела?
Баронесса(поднимаясь). …Трудно говорить, когда на тебя смотрят столько сочувствующих глаз. Развод отвратителен вовсе не потому, что разлучает супругов, а потому, что мужчину почему-то начинают считать «свободным», а женщину – «брошенной». Нет! Не унижайте меня жалостью, господа! Пожалейте лучше себя! Мой муж – опасный человек, господа!.. Я вышла за него замуж не по любви, а из чувства долга перед страной… Двадцать лет я смиряла его, я держала его в границах семейной жизни и тем самым спасала от него жизнь всего общества! Теперь вы разрубаете наши узы… Что ж! Вините в последствиях только самих себя… Не страшно, что я одинока, страшно, что он – на свободе!!!
Аплодисменты.
Судья. Благодарю вас. (Всем.) Итак, господа, супруги изложили свои взгляды по существу дела. Однако здесь присутствует и третий участник семейной драмы… Феофил фон Мюнхгаузен, вы хотите выступить?
Феофил. Да, господин судья.
Баронесса(сыну). Фео, держи себя в руках… Умоляю!
Феофил. Не волнуйся, мама… (Встает.) Уважаемый суд! Я буду по-военному краток. Вы хотите знать мое мнение? Вот оно! (Достал пистолет, направил его на Мюнхгаузена.)
Все испуганно вскочили. Феофил нажал курок, раздался сухой щелчок.
Не волнуйтесь, господа! Я не вложил сюда пули… Я зарядил свой пистолет горечью и презрением… (Садится.)
Мюнхгаузен. Господи, какая пошлость!
Бургомистр(вскочил). Господа, успокойтесь… Господин судья, я думаю, что нет смысла разжигать страсти… Если столь уважаемые особы за двадцать лет не нашли путей к примирению, глупо надеяться, что это произойдет в последнюю секунду… Как вы считаете, ваше преподобие?
Пастор. Согласен с вами.
Судья. Хорошо! Так… господин барон, госпожа баронесса, попрошу подойти ко мне и ознакомиться с разводными письмами.
Мюнхгаузен и Баронесса подходят к Судье, берут письма, читают.
Мюнхгаузен. «Я, Карл Фридрих фон Мюнхгаузен, будучи в здравом рассудке и ясной памяти, добровольно разрываю брачные узы с Якобиной фон Мюнхгаузен и объявляю ее свободной».
Баронесса. «Я, Якобина фон Мюнхгаузен, урожденная фон Дуттен, будучи в здравом рассудке и ясной памяти, добровольно разрываю брачные узы с Карлом фон Мюнхгаузеном и объявляю его свободным».
Судья. Скрепите эти письма подписью… Поставьте число. Передайте письма друг другу…
Мюнхгаузен и Баронесса подписывают и передают письма.
Господин пастор, прошу вас свершить обряд расторжения священных уз…
Пастор. С тяжелым сердцем приступаю я к своей миссии, господа. Но такова судьба священника: он присутствует не только на крестинах, но и на похоронах, именем бога соединяет любящие сердца и именем бога должен разлучить опустошенные… Но пусть эта горькая минута вселит в ваши души не только печаль, но и надежду на будущую радость… Подойдите ко мне! Встаньте рядом!
Мюнхгаузен и Баронесса подходят.
Снимите кольца!
Они снимают кольца, отдают их Пастору.
Именем святой духовной консистории объявляю вас свободными друг от друга! (Ребром ладони разводит бывших супругов.)
Рамкопф. Остановитесь, господин пастор!
Замешательство.
Судья. Что это значит?
Рамкопф (размахивая разводным письмом). Извините, господин судья! Простите, пастор, что я нарушаю ваши священнодействия, но лучше это сделать сейчас, чем после, когда мы убедимся, что наш суд превращен в постыдный фарс!
Судья. Господин Рамкопф, выбирайте выражения!
Рамкопф(повышая голос). В постыдный фарс! Да! В постыдный… Я готов употребить и более крепкое словцо… Господин судья, прочтите внимательно разводное письмо барона Мюнхгаузена.
Судья(берет письмо, читает). «Я, Карл Фридрих Иероним…»
Рамкопф. Дату! Читайте дату!
Судья. «Тысяча семьсот семьдесят шестой год. Тридцать второго мая». Что?! (Мюнхгаузену.) Вы ошиблись, барон.
Мюнхгаузен. Почему? Я поставил точное число.
Рамкопф. Такого числа нет!
Мюнхгаузен. Ну-ну, как это – нет?.. Мне-то не рассказывайте!
Бургомистр. Если вчера было тридцать первое мая, то сегодня какое?
Мюнхгаузен. Тридцать второе… Вы только не волнуйтесь, господа. Я вам сейчас все объясню… Это – мое открытие…
Баронесса(истерически). Фигляр! Сумасшедший!
Феофил. Стреляться! Немедленно! С двух шагов!..
Мюнхгаузен. Да подождите! Я же объясню…
Судья. Документ, подписанный такой датой, недействителен!
Пастор(Мюнхгаузену). Будь проклят! (Швыряет кольца на пол.) Будь проклят каждый, кто прикоснется к тебе!
Бургомистр(в отчаянии). Подождите, пастор… Господа… Что вы натворили, барон? Что вы наделали?
Мюнхгаузен(стараясь перекричать шум). Господа, дайте мне сказать! Почему вы не хотите меня выслушать?
Судья. Суд оскорблен! Объявляю заседание закрытым!
Вслед за этими словами Музыкант ударяет по клавишам. Звучит гимн.
Все замолкают и свое негодование выражают только возмущенными взглядами и мимикой.
Затемнение
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Вновь гостиная в доме барона Мюнхгаузена. Стоя на стремянке, Томас протирает тряпкой картины. Марта сидит у клавесина, одним пальцем наигрывает какую-то мелодию.
Томас (обращаясь к портрету). Великий вы человек, барон Мюнхгаузен, а все-таки и на вас пыль ложится.
Марта (резко захлопнула крышку клавесина, посмотрела на часы).
