Тот, кто всегда рядом - [18]

– Садитесь, – говорит она и показывает на стул. Это могло бы быть приглашением, но из-за тона звучит почти как приказ.

Она обходит стол и садится напротив меня. Пододвигает стул ближе, медленно и осторожно.

Когда она достает из верхнего ящика блокнот и ручку и начинает пристально смотреть на меня своими непроницаемыми карими глазами, во рту становится сухо.

Я не могу избавиться от чувства, что попала в беду.

Детектив ведь не может подозревать, что я как-то связана со смертью Аманды. Или может?

Она открывает блокнот на первой чистой странице.

– Расскажите еще раз, как вы поняли, что кулон принадлежал Аманде Эвингер.

– Я увидела фотографию на ее поми…

И тут до меня доходит: должно быть, детектив Уильямс не понимает, зачем я отправилась на поминки незнакомого человека.

«Я не сделала ничего противозаконного, – лихорадочно думаю я. – Просто оказалась в неудачном месте в неудачное время».

Но я держу сломанный кулон, который принадлежал Аманде, и я была рядом, когда она спрыгнула с платформы. Когда я потянулась к ней, пытаясь удержать, не мог ли кто-то подумать, что я ее толкнула?

Я переживаю, что учащенное дыхание можно принять за доказательство моей вины. Детектив Уильямс ждет. И не говорит ни слова.

– Знаю, звучит странно, – признаю я. – Я просто почувствовала с ней эту… эту связь, потому что была там прямо перед тем, как… – Мне едва удается выдавить эти слова. – Вот и все. Я пошла отдать дань уважения.

Детектив записывает что-то в блокнот. Мне отчаянно хочется разглядеть, что именно, но я не могу прочитать крошечные, неровные буквы – тем более вниз головой. Кажется, у нее на это уходит целая вечность.

Она снова поднимает голову. Не уверена, что она верит хоть одному моему слову.

– Откуда вы узнали про поминки?

Внутри все сжимается. Я сама себя закапываю все глубже и глубже. Верхняя губа и брови потеют. Сердце бьется так часто, что мне кажется, детектив Уильямс может видеть его пульсацию сквозь мою футболку – словно это еще одна улика в деле, которое она, возможно, готовит. Сомневаюсь, что невинные люди так паникуют.

– Мне нужен адвокат? – спрашиваю я дрожащим голосом.

Она хмурится.

– Почему вы так думаете?

Я поправляю очки и сглатываю.

– Понимаете, я просто… Я нашла ее адрес, когда узнала от вас ее имя. Мне хотелось узнать что-то о ней, и она жила неподалеку. Поэтому я купила цветок и оставила возле двери ее дома. Там я и увидела объявление о поминках.

Интересно, знает ли уже детектив про оставленную мной желтую циннию и про мою ложь на поминках касательно обстоятельств нашего с Амандой знакомства.

Детектив Уильямс смотрит на меня долгим, пристальным взглядом.

– Может, хотите рассказать мне что-нибудь еще? Вы по-прежнему ходите к ее квартире?

Качаю головой.

– Нет, это был единственный раз, – говорю я, почти плача. – На этом все, я клянусь.

Она закрывает блокнот и протягивает руку. На мгновение мне кажется, что она хочет взять меня за руку, но ей просто нужен конверт. Я отдаю его, заметив, что теперь он мятый и влажный от моих потных ладоней.

– Пока мне больше ничего не нужно, – говорит она, вставая.

Я делаю то же самое, ноги подкашиваются от облегчения.

Пока мы идем по коридору, детектив Уильямс задает мне еще один, последний вопрос:

– Похоже, все это вас глубоко потрясло. Вам есть с кем поговорить?

«Нет, не с кем», – думаю я час спустя, сидя напротив пустого стула за столиком на двоих в моем любимом греческом ресторане в нескольких кварталах от дома.

По дороге из полицейского участка я купила упаковку из шести банок «Блю Мун» – любимого пива Шона, которое нравится и мне. Мне казалось, он говорил, что Джоди куда-то уехала, и я надеялась застать его в одиночестве.

Доставая карту для оплаты, я наткнулась на визитку Кассандры Мур.

– Ой, я забыла апельсин, – сказала я кассиру и побежала за фруктом. Мы всегда пили «Блю Мун», засунув в банку дольку цитруса для дополнительного вкуса – как-то раз один бармен подал нам его в таком виде.

Мне стало любопытно происхождение этой традиции, и вот что удалось выяснить: основателю компании пришла в голову эта идея, когда он увидел, как бармены подают пиво с лимонными дольками. Хотя американцы больше не пьют столько пива, как раньше, за последние годы потребление «Блю Мун» выросло почти вдвое. Заменив фрукт, основатель закрепил за брендом четкую ассоциацию.

Взяв у кассира пакет, я представила, что мы с Шоном будем сидеть на диване и болтать, как раньше. Шон – добрый и рассудительный. Он меня не осудит. И попытается помочь.

Но когда я открыла дверь в квартиру, то услышала смех. Под скамейкой стояли серебряные босоножки Джоди – и две другие пары обуви, которые я раньше никогда не видела.

– Хочешь сангрии? – предложил Шон, представив меня другой паре в нашей гостиной. – Джоди приготовила. Мы решили немного выпить перед там, как пойдем ужинать.

– Тут всем хватит, – добавила Джоди. Но ее тон не слишком соответствовал словам. Я посмотрела на симпатичный стеклянный кувшин и розовые коктейльные салфетки с золотой надписью: «ЗАЧЕМ ОГРАНИЧИВАТЬ СЧАСТЬЕ ЧАСОМ?»

– Спасибо, – бодро отозвалась я. – Я бы с удовольствием, но у меня тоже планы.