Тот, кто умер вчера - [45]

— Думаю, что смерть Бражко, Шамрая и Юговой — это звенья одной цепи. А центральным элементом, который их связывает, является исчезнувший человек с амнезией.

— Ну, это и коню понятно.

— То, что сегодня понятно и коню, еще вчера называлось «голыми домыслами».

— Огрызаться будешь дома, общаясь с мамой и папой, Ищенко. Ты по делу излагай, — сказал Семенов, но опять-таки совсем не зло.

— Надо искать Психа, — заявила я.

— Какого еще психа?

— Человека с амнезией. Психом его соседи по палате прозвали.

— Он что, буйным был? — не понял Семенов.

— Да нет. Не важно. Полагаю, Иван Григорьевич… то есть мы полагаем… — сказала я и выразительно посмотрела на Шевченко, — что нападение на этого человека с ограблением не связано. О подлинных мотивах можно только гадать. Допустим, Псих мог знать нечто, что компрометирует какое-то определенное лицо, пусть это будет Икс.

— И по этой причине Икс хочет во что бы то ни стало убрать Психа? А как же капитаны Шамрай и Бражко?

— Инспектор Бражко мог быть убит за то, что, разбирая дело Психа, вышел на Икса. Либо Икс сам через Бражко пытался добраться до Психа, но капитан от сотрудничества отказался и тем самым стал представлять для преступника опасность. Участие Шамрая пока неясно, но и тут кое-что прослеживается. Возможно, Шамрай сам неофициально копал под Икса, знал о существовании Психа, а в больницу пришел, чтобы с ним встретиться. Икс сделал все, чтобы эта встреча не состоялась, послав своего человека убить Шамрая, а если получится, то обоих.

— Псих потерял память и не знает, какую опасность он мог представлять для преступников?

Я замялась, и инициативу тут же перехватил Пиночет.

— Возможных ответов три, — сказал Шевченко. — Первый: Икс про амнезию Психа не знал. Второй: Икс знал, но опасался, что, встретившись с Шамраем, Псих вспомнит если не все, то многое. И, наконец, третий: Псих мог сознательно морочить врачам голову, считая, что мнимая потеря памяти снизит уровень опасности, которой он подвергается со стороны Икса. В пользу последней версии говорит один факт: в общежитии проживает некая Илона Кушнир, бывшая близкая подруга убитой Юговой. Согласно ее показаниям, ранее Югова охотно обсуждала своих кавалеров, их достоинства и недостатки. А вот про увлечение пациентом отделения Югова почему-то подруге не рассказала. Интересно, с чего это Югова вдруг изменила своим привычкам? Может, потому что сам Псих запретил ей болтать лишнее? Допустим, что он симулянт и ему нужна помощь, поэтому он начинает ухаживать за легкомысленной медсестрой. Он убеждает ее помогать ему, скрыв, однако, ту степень опасности, которой подвергает себя Югова, связавшись с ним.

— Почему этот Псих не обратился за помощью в милицию, если боялся?

Пиночет промолчал, всем своим видом показывая, что на глупые вопросы отвечать не намерен. За него ответил Суббота, процитировав из «Русского радио»:

— «Если ваш друг попал в беду, звоните «02»… Он там».

— Да уж, — согласился Семенов. — Ну а как вы собираетесь искать этого вашего Психа?

— Есть предположение, что он устроился на работу ночным диспетчером в автотранспортное предприятие. Врачу Заяц звонил представитель предприятия, просил подтвердить личность Психа, что она и сделала с превеликим удовольствием. К сожалению, точное название предприятия она не запомнила. Какое-то сложное сокращение слов. Возьмем в регистрационной палате список фирм, которые занимаются грузо-пассажирскими перевозками и будем проверять все подряд. Вон Суббота со своими операми этим и займется. Еще сделаем фоторобот. Негативы фотографий Психа так и не удалось обнаружить.

На том и порешили. Всем было разрешено идти домой отдыхать.

В понедельник, с самого утра, я отправилась в психиатрическую больницу. В который раз за последние девять дней. Нужно было выбрать двух-трех людей с хорошей зрительной памятью, чтобы они помогли составить портрет человека по прозвищу Псих.

От утренней прохлады не осталось и следа, солнце жгло, как положено хорошему солнцу, а я, будто приехавшая с Северного полюса дура, вынуждена была надеть джинсовую куртку, дабы скрыть висящую под мышкой кобуру с короткоствольным револьвером «Корд-3», копией штатовского «Смит-Вессон», сделанной на местном оружейном заводе. Оружие еще в пятницу мне навязал Семенов. «Три человека убиты. Береженого Бог бережет», — строго сказал он, когда я вздумала было отнекиваться.

Андрей Суббота показал, как заряжать эту штуку и провел инструктаж по технике безопасности.

— Пули пластиковые, — говорил он. — Но если пальнуть с близкого расстояния, то человека можно заколбасить за милую душу.

— Не думаю, что это мне поможет, — заметила я, следя за его действиями. — У меня так никогда не получится.

— Тебе не поможет, начальству поможет.

— Каким образом?

— Если тебя убьют, не придется нести ответственность за то, что никто не позаботился о твоей защите.

Я фыркнула и попыталась засунуть пистолет в сумочку, чем вызвала у Субботы приступ издевательского смеха.

— Даже не думай. Кто-нибудь на улице сумку вырвет… Что тогда?

Скажу сразу, что мое заявление относительно неумения обращаться с оружием не отражало реального состояния дел, а было продиктовано чисто женским желанием казаться слабее. Мой папа, в бытность своей работы в органах, иногда брал меня с собой на стрельбище, так что я была в курсе, что именно надо делать, чтобы пистолет бабахнул.