Тот, кто таится рядом - [18]

Наконец они, так и передвигаясь двумя группами, прошли почти все село. Не дойдя пятьсот метров до того места, где улица превращалась в дорогу, ведущую к дому Дубинина, мальчишки остановились.

Слева вдоль улицы стояли обжитые дома, справа — брошенные, полуразрушенные, окон которых касалась высокая полынь. Парнишки дождались взрослых и юркнули в узкий проход между двумя дворами. Этот проход вел к дому, стоящему в некотором отдалении от улицы, у края заросшей кустарником дубовой рощи.

Тропинка, которая привела их к дому, не заканчивалась возле калитки. Она уходила дальше, петляя между рощей и огородами.

— Куда ведет эта тропа? — поинтересовался Сергей.

— К старой конюшне, затем мимо нее к дому Дубинина и заканчивается она у сосны, где мы сегодня были, — объяснил Павел Тимофеевич.

— Значит, по этой тропе можно прийти сюда почти незаметно от самой реки?

— Да. Если не хочешь идти по главной улице или пробираться через кусты, то лучшей дороги в село не найти, — согласился дядя.

Дом был покрашен в бледно-салатовый цвет. Дверь и ставни на окнах были синими. Краска во многих местах отслоилась и облупилась. Шифер на крыше кое-где проломился и покрылся мхом.

— Давно здесь не живут? — спросил Сергей.

— Лет пять уже.

Двор зарос травой. Сливы и вишни разрослись и превратились в неопрятные, наполовину засохшие деревья.

Мальчишки хотели пройти первыми, но Павел Тимофеевич их остановил.

— Калитка была закрыта? — спросил он.

— Закрыта, но не на крючок. Его тут нет.

Павел Тимофеевич открыл калитку и вошел первым, за ним — Сергей, последними — мальчишки. По узкой дорожке, заросшей лекарственной ромашкой, они подошли к крыльцу. Синяя входная дверь вела на веранду, окна которой были заколочены досками. Некоторые доски отсутствовали, и в окнах за ними не было видно стекол. Видимо, именно здесь детвора проникала в дом.

Павел Тимофеевич поднялся на крыльцо и дернул дверную ручку. Дверь поддалась. Все увидели десяток длинных гвоздей, торчащих из края двери. Наверно, хозяева, уезжая, не стали оставлять на двери навесной замок, а просто заколотили ее гвоздями. Совсем недавно кто-то смог дверь открыть — выбил ее изнутри или с силой рванул ручку, во что, учитывая количество и длину гвоздей, с трудом верилось.

Павел Тимофеевич осторожно вошел на веранду.

— Это там, — почему-то прошептал Семен, указывая на другую дверь, ведущую с веранды в дом.

Павел Тимофеевич, Денисов и мальчишки вошли друг за другом в дом. В комнатах было пусто и просторно. Видимо, хозяева вывезли всю, даже не самую лучшую, мебель. На полу валялся разный мусор: старые газеты, дощечки, осколки стекол. Но в целом в доме было довольно чисто. Он был вполне пригоден для жизни, если починить проломившуюся крышу, из-за которой внутрь протекала дождевая вода. Потребовалось бы совсем немного времени, чтобы привести его в жилой вид.

Компания, возглавляемая Павлом Тимофеевичем, вошла в самую большую комнату. В доме в это вечернее время стоял полумрак. Сквозь закрытые ставни проникало совсем немного света. Вероятно, свет от свечи или лампы, если его зажечь внутри дома, был бы плохо заметен снаружи даже ночью.

В углу комнаты лежал матрас, на нем комком — грязное старое одеяло.

Дядя и Сергей подошли ближе.

Было очевидно, что здесь кто-то некоторое время жил. По комнате были разбросаны окурки, огрызки яблок, «попки» помидоров и огурцов. На полу чернело пятно крови с прилипшими к нему перьями. Тут было намного грязнее, чем в других комнатах. На полу лежали комья земли, пожухлая ботва моркови и свеклы, листы капусты. Возле матраса стояла консервная банка, из которой торчал огарок свечи.

Павел Тимофеевич встал на корточки и взял в руки кусочки яичной скорлупы, в большом количестве разбросанные возле матраса.

— Еще мокрые, — задумчиво произнес он. — Эти яйца выпили совсем недавно.

Павел Тимофеевич повернул голову и посмотрел на зеленую кастрюлю, стоящую на полу.

— Это твоя кастрюля? — догадался Денисов.

Дядя взял кастрюлю и повертел ее в руках.

— Да. Это — она. Выходит, что сегодня здесь ночевали. И это был человек, который залез к нам во двор и украл яйца.

— И, вероятно, именно его я видел, — добавил Сергей.

— И, скорее всего, это именно Гребнев, — сделал вывод Павел Тимофеевич. — Здесь он спит, на скорую руку питается, а по утрам уходит с добычей в лес, чтобы пожарить ее на огне.

— Теперь можно будет его поймать, — заметил Денисов, чувствуя новый прилив волнения от осознания своей не последней роли в происходящем.

— Конечно. Надо позвонить в милицию, — сказал дядя.

— А как мы позвоним? Где найдем телефон? Уже неделю после грозы не могут починить телефонный провод, — напомнил Семен.

Дядя задумался.

— У тебя есть сотовый телефон? — спросил он Сергея.

— Он у меня сломался. К тому же в прошлый раз, когда я здесь был, тут не было приема.

— Сейчас некоторые телефоны здесь берут, — сказал дядя, — в Чугуевке установили какую-то станцию. Ну да ладно. Сотовый есть в торговом павильоне у продавца. С него и позвоним.

— Павильон закрывается в девять, — снова напомнил Семен. — Наверно, уже поздно.

— Надо поспешить. Хозяин не сразу уезжает. Может быть, успеем.