Тот, кто спасет - [37]

Он еще не совсем твердо держится на ногах, но говорит, что главное сначала помыться, поесть можно и потом. От голода и бессонницы я тоже сам не свой, но для меня сейчас важнее душа и важнее еды быть рядом с Габриэлем. Так он доволен, так уверен в себе. Такой настоящий Габриэлевый Габриэль.

В спальню входит Ван.

– Молодец, Натан. Ты будешь рад услышать, что мы покидаем эти места как можно скорее. На завтра в Барселоне назначена встреча альянса, я должна там быть. Так что после завтрака отправляемся.

Дверь в соседнюю комнату приотворяется, за ней стоит Габриэль, его частично видно в щель – голая грудь, полотенце вокруг бедер, влажные волосы, широкая улыбка и глаза цвета обжаренных кофейных зерен с золотыми искорками, которые лениво плавают в зрачках.

– У меня такое чувство, что вы двое обсуждаете тут не меню предстоящего завтрака, – говорит он.

– Натан тебе расскажет, – отвечает Ван. – Мы скоро уезжаем, но сначала поедим и немного отпразднуем – такое снадобье срабатывает не каждый день. – И она выходит из комнаты.

– Ну и шутки у нее, – говорю я, поворачиваясь к Габриэлю.

– Ага, – соглашается он и распахивает дверь. – Ну, и каково твое мнение?

– О новом тебе?

Он кивает.

– Оригинальная версия. – Он раскидывает руки в стороны и медленно делает полный оборот вокруг своей оси, давая мне разглядеть его хорошенько.

– Знаешь, ты удивительно похож… на себя-фейна. Только ухмыляешься так широко, что того гляди морда треснет.

Но он улыбается еще шире.

– А вот глаза у тебя изменились, и сильно. И еще… Повернись-ка. – Я пристально смотрю на него, пытаясь понять, в чем дело, но не могу. – Наверное, просто теперь ты двигаешься как Черный Колдун, больше я ничего сказать не могу. – Сейчас он вообще не движется, но изменилось что-то в его манере держать себя. – В своей коже тебе удобнее, вот ты и чувствуешь себя свободно. – Я пожимаю плечами. – Хотя, может быть, и нет. На тебя поглядеть, так тебе везде удобно.

Сдерживая улыбку, он поворачивается ко мне.

– Спасибо. Услышать от тебя такое – настоящий комплимент.

– Я тебе не комплименты говорю. Просто пытаюсь описать, какой ты.

– А я пытаюсь тебе сказать… – замешкавшись, он внезапно краснеет, – что тебе очень удобно в своем теле.

– Мне? – Тут Габриэль явно попал пальцем в небо, хотя обычно он всегда прав.

– Я и раньше считал, что хорошо тебя понимаю, но только теперь я увидел, какой ты на самом деле сильный колдун, – говорит он. – Твой истинный Дар состоит в тесной связи с физическим миром, и когда мы были в Уэльсе…

– Не были мы ни в каком Уэльсе. Это был просто транс.

– Мы были в Уэльсе. Ты со своим зверем и я, мы были там втроем. Не знаю, как тебе это описать, но ты тогда стал частью земли, а земля стала частью тебя.

Я быстро трясу головой и уже хочу сказать: «Не были мы ни в каком Уэльсе», но передумываю. Я не знаю, что с нами случилось тогда. Не знаю, где мы были, а где нет. Но знаю наверняка – это было важно, и мой зверь пришел мне на помощь.

– Ну как? – говорит Несбит, укладывая ломтик бекона меж двух поджаренных тостов и с аппетитом вгрызаясь в сандвич. – Обаму показать можешь?

Габриэль театрально вздыхает.

– Вечная проблема с моим Даром. Все считают меня чем-то вроде дрессированной обезьяны. «Покажи Обаму». «Покажи Мерилин Монро». «Как бы мне хотелось увидеть принцессу Диану», «Гитлера», «Кейни Уэст», – если бы я еще знал, кто это. – Жалуясь, он не перестает широко улыбаться.

Мы сидим за обеденным столом. Он до того длинный, что даже смешно. Несбит наготовил еды человек на двадцать. Яичница, бекон, сосиски, грибы, помидоры, какая-то рыба, овсянка, вареные яйца, рогалики, мед, а ветчины и сыра столько, что их можно считать метражом. Ван ест тост и запивает его кофе.

Тут меня осеняет.

– Но ведь они все фейны. Ты показывал их, но ни в кого из них не превратился, так?

– Ага.

– И ни в ком не застрял?

– Нет. Я застрял только в себе, когда сам превратился в фейна.

Ван объясняет:

– Становясь Обамой, Габриэль принимал лишь его внешний облик. Внутри он был по-прежнему Габриэлем. Он только примерял на себя личину фейна. Но стоило ему принять более радикальное решение – стать фейном изнутри – и он застрял. Слишком хорошо у него это получилось.

– Мой талант меня погубит.

– Да, Габриэль, твои способности достойны удивления; однако, прошу тебя, в данный момент воздержись от любых трансформаций. Мы еще не насладились твоим истинным обществом.

Несбит начинает убирать посуду. Нас разделяет стол, когда он вдруг говорит:

– А я все жду не дождусь, когда же превратится Натан. Хочу все-таки посмотреть, кем он станет: волком или дикой собакой.

– Может, хочешь провести со мной ночь, тогда и увидишь?

– Нет уж, спасибо, паренек, – отвечает он. – Предпочитаю готовить завтрак, а не быть им.

– Знаешь, Несбит, по-моему, я не стал бы тебя есть. Вряд ли ты вкусный. Жирноват.

– За меня не беспокойся, парень. Как только ты начнешь превращаться, я возьму пистолет и пристрелю тебя.

Я смотрю на него, но не успеваю придумать, что сказать в ответ, когда он продолжает:

– Да не волнуйся, не до смерти. Так, попугать чуток да дух из тебя вышибить ненадолго. Ты же быстро заживляешься, так какой тебе вред?