Тот, кто спасет - [15]

Я поворачиваюсь к нему спиной и иду в другую строну, к пещере, ступая легко и быстро и все время прислушиваясь. Добравшись до нее, я сажусь на корточки на большой валун над входом, а нож кладу перед собой. Я не прячусь, но так Киерану придется еще подобраться ко мне. Лес тих, как всегда. Солнце уже встало, копья света падают между ветвей вниз, высвечивая на земле пятачки. Один такой светлый пятачок слева от меня исчезает и снова возникает, как бы мигнув, точно над ним проходит невидимое тело, и я чувствую, как адреналин лавиной устремляется в мою кровь – на этот раз я не хочу мешать зверю. Мелкие камешки осыпаются у меня за спиной, и я оборачиваюсь на звук. Еще один пятачок мигает, адреналина в крови становится все больше, я облизываюсь и поднимаюсь на четвереньки.

шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш

По моим жилам бежит чистый адреналин.

шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшШШШШШШШШШ

ШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШШ

ШШШШШШШШШШШШШШШШШШ

ШШШШ

ШШШ

Последний взгляд

– Натан? Ты здесь? – Несбит окликает меня, поднимаясь по склону.

Останавливается.

Я не двигаюсь. Киеран тоже.

– О, черт. – Несбит отворачивается в сторону, перегибается пополам и закашливается. Он кашляет до тех пор, пока водянистая слизь не начинает течь из его горла на землю. Потом выпрямляется, переводит дыхание и снова поворачивается ко мне, смотрит на меня, мне в лицо, куда угодно, только не на тело Киерана, которое лежит прямо у входа в пещеру.

– Ты в порядке? – спрашивает Несбит, подходя ко мне.

Мне не хочется отвечать, я молча сижу на земле. Я не помню, что произошло, когда я превратился. Знаю только, что я очнулся рядом с телом Киерана, а его нож торчал у меня в левом бедре. Я вытащил его и залечился. Нашел свою одежду, кучкой лежавшую на том месте, где я ждал Киерана, как будто я сначала уменьшился до микроскопических размеров, а потом превратился… в того зверя. Кольцо моего отца тоже было в той кучке. Теперь я сижу и верчу его на пальце. И все пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь, но бесполезно – одна темнота.

– Ты давно ушел? – спрашиваю я.

– Не знаю. Может, часа два назад.

Схватка началась через пару минут после ухода Несбита и, скорее всего, закончилась минуты через две-три. Потом я очнулся, сходил к ручью, помылся и вот уже около часа жду. Значит, я спал совсем недолго, всего минут десять. И все равно я не помню ничего между тем мигом, когда я ждал Киерана над входом в пещеру, и тем, когда проснулся с его ножом в бедре и вкусом его крови во рту. Мне пришлось полежать в ручье, чтобы вода смыла с меня всю кровь. Мое лицо, шея, грудь – все было красное.

Несбит снимает с пояса фляжку и смотрит сначала на меня, потом на Киерана. Когда наши глаза встречаются, он говорит:

– Что, парень, Дар-то у тебя отцовский никак?

Я не отвечаю.

Несбит зажимает ладонью рот, подходит ближе к Киерану, наклоняется и смотрит на него.

– Ты сначала сломал ему шею или это случилось само, когда ты вырывал ему горло?

– Заткнись.

– И потроха у него все наружу, так что ты кто-то с большими когтями, зубами и…

– Заткнись.

– Ладно, я просто думал, так будет легче… ну, знаешь, если об этом поговорить.

– Ты неправильно думал.

– Выпьешь? – Он протягивает мне фляжку. – Может, во рту не так противно станет.

Я матерюсь на него.

– Что ж, если смотреть на дело с практической точки зрения, то убрать обоих было единственно правильным решением.

– Я сказал, заткнись. Нам надо уходить.

– Да, и поскорее. А вот паниковать не обязательно.

– Я не паникую. – Хотя у меня все чешется, до того мне уже хочется идти.

– Эти двое вряд ли сказали кому-нибудь, что они затеяли, иначе весь этот склон уже кишел бы Охотниками.

– А почему ты решил, что он не кишит?

Он ухмыляется.

– Потому, что мы еще живы. Признаюсь честно, парень, я ведь далеко ушел, прежде чем решил наконец вернуться. – Он делает еще глоток из своей фляжки. – И, по-моему, тут на целые мили кругом только мы с тобой да эти два покойника.

– А еще они были без пистолетов. Хотя обычно Охотники бывают вооружены до зубов. Это ведь парни из коттеджа, да? Габриэль рассказал нам о нем, и я проверял его пару дней назад, издалека, с большого безопасного расстояния. С другой стороны долины, через бинокль. Ты бывал там в последнее время?

– Две ночи назад.

– Значит, они нашли твои следы. А ведь когда я повстречал тебя в первый раз, я решил, что ты оставляешь след шириной в милю, потому что болен, а не потому, что не умеешь прятаться.

Я снова ругаюсь на него. Я был неосторожен в тот раз, но только потому, что все равно собирался уходить. Или я нарочно оставил след? Может, надеялся, что Киеран его возьмет? Я и сам уже не знаю.

Несбит продолжает:

– Наверное, они просто вышли пройтись; вряд ли они надеялись, что у тебя хватит ума снова вернуться в коттедж. Бродили себе по округе, ягодки собирали или еще чего, вдруг видят – твой след. Точно не мой – я-то ведь никогда следов не оставляю и вообще к коттеджу близко не подходил. Ну, они по нему и пошли. Надо было им вернуться в дом за оружием, да они торопились, боялись тебя потерять. Нам повезло, но их скоро хватятся. Надо уходить. Придется бросить их там, где они есть. Нехорошо, конечно, если на них наткнутся фейны, но, думаю, Охотники здесь к тому времени все приберут.