Тот, кто называл себя О.Генри - [25]
В-от никогда не подумала бы! Французы такой легко мысленный народ…
— И самым знаменитым фармацевтом во Франции был Этьен Генри.
— Вы стараетесь быть на него похожим?
— Я стараюсь добиться того же в Техасе, чего он добился во Франции.
— И вы уже многого добились?
Пока что места рисовальщика в земельной конторе.
— Вот как? Вы рисуете? Интересно — что?
— Городские пейзажи.
— Это, наверное, очень красивые пейзажи?
— О, — сказал Билл, — особой художественной ценности они не представляют. Самое интересное в этих пейзажах — чудо превращения. В конце каждой недели они превращаются в очаровательные миниатюры. А самое красивое в миниатюрах — большая цифра «пять» и маленькие буквы внизу: «долларов».
Атол засмеялась.
— Двадцать пять долларов в неделю, — сказал Билл. — Они — мой дом, моя ветчина, мой кофе, мои рубашки. А вы чем занимаетесь, мисс Эстес?
— Школой высшей ступени для девушек.
— Вы там преподаете?
— Нет, — сказала она. — Мне там преподают.
— Вы, наверное, самая хорошенькая ученица в школе?
— Я умею сердиться, мистер Портер!
— Но ведь это же правда!
— Мистер Портер!
— О черт! — воскликнул он. — Почему — мистер Портер? У меня есть имя, и вы его, по-моему, знаете.
— Хорошо, — сказала она. — Вот здесь я живу, мистер Билл.
Газовый фонарь выдвигал из темноты угол старого дома. Билл вздохнул.
— Жаль, что так близко.
— Очень поздно, Билли, — ласково сказала Атол. — Завтра мне здорово влетит от мамы.
Билл отступил на шаг и поклонился.
— Всего хорошего, мисс Эстес. Спасибо за чудесный вечер.
— А теперь идите, — сказала она и взялась за ручку колокольчика. — Сейчас мне откроют, и я не хочу, чтобы меня увидели не одну.
В субботу они встретились снова.
Он зашел в магазин и купил несколько азалий. На пароме они переправились на северный берег Колорадо и ушли в голубоватый простор зацветающей прерии. Атол, поигрывая букетиком, рассказывала о себе.
Да, она родилась в Кларксвилле, штат Теннеси, но жила в Нашвилле. «Так что, видите, мы почти земляки». Отца она совсем не помнит, потому что он умер, когда она еще не научилась ходить. А вот отчим у нее очень хороший. Его зовут Гарри Питер Роч. Он строгий. Мало разговаривает. Очень любит читать. Покупает много книг. Он купил ей пианино, и она уже научилась играть кое-что. Например, «Родина, милая родина». Конечно, это не классика, но в Техасе трудно отыскать настоящего преподавателя, а в школе высшей ступени изучают только нотную грамоту. Главным образом учат домоводству и хорошим манерам.
Она вдруг отошла на шаг в сторону и слегка присела, изящно поклонившись Биллу; подол платья легким кружевным кольцом лег на траву, но тотчас взлетел вверх и, отдутый порывом ветра, открыл высокие ноги девушки. Атол прихлопнула легкую ткань к коленям и покраснела:
— Ах, ветер такой хулиган!.. Во всяком случае, вот так мы должны здороваться с мужчиной или благодарить его. А по-моему, лучше пожать руку, правда? Книксен — это немецкая мода. Ненавижу немцев, они расчетливые и скупые. И вообще европейские моды не для американцев, вот что я скажу. Глупо, правда?
Любит ли она мороженое? О, конечно! Пожалуй, сейчас она съела бы ананасного. Двойную порцию. Но для этого надо ехать в город… А есть ли у мистера Билла деньги? Тогда она выпила бы еще мятного жюлепа. «Давайте устроим маленький пир!» Как это здорово — ее будет угощать мужчина! Еще никогда в жизни ее не угощал поклонник.
Они снова переправились через реку и на Пекан-стрит зашли в драгстор. Билл заказал мороженое и мятный жюлеп, с шиком разменяв новенькую десятидолларовую бумажку. Высокие толстодонные стаканы бросали на белый мрамор стола янтарную тень. Атол тянула жюлеп через соломинку и болтала ногами как девочка.
Однажды они прогуляли по городу до утра. Цвела прерия. Улицы были пропитаны запахом ее, пряным и тяжелым.
— Скоро начнется духота, — сказала Атол. — Мне надоел Техас. Мне хотелось бы посмотреть Чикаго и Великие озера. Я даже про снег знаю только по книгам.
— Да, снег… — сказал Билл. — У нас в Гринсборо он выпадал иногда. Да и здесь на севере… — он вдруг остановился, притянул к себе девушку и поцеловал в приоткрытые губы. — Дэл, — зашептал он, — давай поженимся… Поженимся и уедем… В Нью-Йорк… или еще куда-нибудь… где снег и нет духоты… — От волнения он не договаривал слов. — Нам везде будет хорошо, правда? Нам только и нужно, что крышу над головой и немного денег, правда? Мы должны пожениться, Дэл. Я понял это еще в тот вечер, у Чарли, помнишь? И ты поняла, я знаю. Ведь правда?
Он хотел поцеловать ее еще раз, но она подставила ладонь.
— Я все поняла, Билли. Я тоже хочу. Но… боже мой! Ведь я учусь в школе. Я несовершеннолетняя. И я не знаю, что скажет мама.
— Мама! — воскликнул Билл. — Что мама! Дэл, я завтра пойду к миссис Роч и скажу, что мы любим друг друга и что я никогда — понимаешь, никогда! — не отступлюсь от тебя. Никогда, Дэл!
Он поцеловал Атол еще раз.
— Бесполезно, — сказала она. — Мама никогда не согласится.
— Хорошо, посмотрим, — сказал Билл.
Время зимних дождей кончилось. Весна прорывалась в улицы. Ветер обрушивал на город пьяные запахи, собранные в прериях. Кружилась голова. Все в мире было нетрудным. Можно было подняться на цыпочки и дотронуться пальцами до бледного рога луны. Он снова притянул к себе девушку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Стоит в комнате набитый книгами шкаф, у него есть тайна: он может перенести человека в любое место и время. Вместе с отцом Андрей отправляется в Африку, потом, уже один, попадает то к Тому Сойеру, то в бело- казачью станицу, то в сражающийся Сталинград.
Повесть о мальчике, волею случая оказавшемся на маленьком необитаемом островке в Тихом океане. В ожидании спасателей герой повести переживает ряд приключений, проявляя незаурядное мужество и находчивость.
Повесть Н. А. Внукова «Один на один» печаталась в журнале «Аврора» 1982, №№ 5, 6.Рисунки В. Бертельса.ОТ АВТОРА: «…Я читал много о всяких робинзонадах, но эта поразила меня неожиданностью. Мне захотелось во что бы то ни стало увидеть героя.И вот Саша Бараш передо мной — худенький, невысокий, застенчивый. Рассказывает медленно, обдумывая каждое слово. А я смотрю на него и с трудом верю, что передо мной — современный Робинзон.Три вечера он рассказывал мне, как жил на острове. Я записал его рассказ в толстую тетрадь.
О ребятах, чье детство было опалено войной, о тех, кто, несмотря на совсем юный возраст, старался помочь взрослым в их борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Художник Иван Иванович Харкевич.
Автобиографическая повесть писателя Николая Андреевича Внукова рассказывает о его последнем школьном лете, о первом жестоком бое, в который довелось попасть ему и его вчерашним одноклассникам. Семнадцатилетние мальчики воюют как герои, а в перерывах между боями пишут письма матерям и вспоминают, как бегали купаться, танцевали на школьных вечерах и ходили в горы за кизилом. Солнечные дни детства, мирная жизнь ещё так близко — и уже так бесконечно, невозвратно далеко… И взрослая жизнь смотрит на них суровым взором войны.Пронзительно простые, далёкие от всякого пафоса строки повести навсегда остаются в памяти.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.