Тост - [27]

Он спрыгнул с кровати и пошел в ванную. Глаза набухли, как будто в них попал песок. «Я спал от силы три часа. Но и они не больше. Смулка, этот, наверное, выспался». Полоща рот, он ловил звуки из соседних номеров. «Анна, вероятно, еще спит». Чесек грохнул дверью, кто-то шел по коридору. «Не успею побриться. Неважно, я не англичанин, могу отправиться на тот свет и небритый». Накинул пиджак, нащупал пистолет и магазин с патронами.

Женщина в кровати зашевелилась.

– Хенрик, – сказала она лениво. Он остановился, держась за дверную ручку.

– Я должен поймать Смулку.

– Уходишь? – спросила она.

– Да.

– Подойди ко мне.

«Черт побери, я опаздываю». Когда он отвечал на поцелуй, его взгляд блуждал по стенам комнаты.

– Я должен идти, – сказал он, освобождаясь из ее объятий.

– Куда?

– Утрясти дела с ребятами.

– Смотри, они похожи на бандитов.

– Обыкновенные люди. – Это утверждение удивило его самого. Может быть, поэтому он повторил: – Да, обыкновенные люди.

– Водитель определенно похож на бандита, – настаивала она.

– Водитель на моей стороне.

– Ты не боишься?

– Немного.

– Ты смелый.

– Кто знает.

– Я знаю.

– Слишком уж много хвалили смелых, – сказал он. – Может, было бы лучше, если бы все были трусами, а?

– Как тот в очках, который испугался моей болезни?

– Попробую с ними договориться, – сказал Хенрик.

– Да ты не бойся, – успокоила она его. – Ты тоже хороший бандит.

– Освенцимец сделает все, о чем я его попрошу. Твой кавалер, наверно, тоже. Потом столкуюсь с шефом.

– Все будет как надо. Что там за шум? – Она прислушивалась. Хенрик подошел к окну. – Это въехали грузовики. Сейчас начнется погрузка.

– Спеши, – поторопила она.

Хенрик подошел к кровати и наклонился. Янка смотрела на него с ожиданием. Ее темные глаза, казалось, были покрыты лаком.

– Я люблю тебя, Янка. И знаешь за что?

– Нетрудно догадаться.

– Нет, не догадаешься. Я люблю тебя за то, что ты сказала, чтобы я спешил. Что ты не говоришь: «Оставь их в покое».

– Спеши.

– И еще. Не проболтайся женщинам, что провела ночь у меня.

– Ты тоже не хвались.

– Я напишу об этом в газету, – сказал он. Выходя, он чувствовал на себе ее взгляд. Подумал: «И все-таки что-то от этой ночи осталось, что-то большее, чем обмен услугами».

В коридоре он встретил небритого Рудловского. Рубашка на нем была грязная и мятая.

– Как спалось? – спросил Хенрик беззаботно.

– Кажется, у меня катар. Как кончим, схожу в аптеку.

– Грузите?

– Помаленьку. А вы?

– Я сейчас приду, – пообещал Хенрик. – Смулка с вами?

– Не видел.

– Еще спит?

– Наверно.

– Если шеф не стащил его с кровати!

– Пойду разбужу.

– Я с вами.

Они подошли к номеру Смулки. Дверь была закрыта. Хенрик постучал.

– Збышек! – позвал он. Ответа не было.

– Наверно, смылся, – сказал Рудловский.

– Куда?

– Куда-нибудь. Вчера они повздорили с шефом.

– Да?

– Я это узнал от шефа. Он сказал, что Смулка рехнулся.

– А обо мне ничего не говорил?

– О вас, что вы трудный, но толк будет. Идемте.

– Минутку.

В голове Хенрика шевельнулось подозрение. «Попал к бандитам. Сам похож на бандита». Хенрик достал из кармана отмычку и стал орудовать ею в замке.

– Вы думаете?.. – начал Рудловский.

– Сейчас убедимся.

Замок скрипнул, и дверь открылась. Смулка неподвижно лежал на кровати.

– Какой скандал! – пробормотал Рудловский. Они подошли ближе. Смулка лежал в той же позе, что и вчера вечером, одна рука вытянута вдоль тела, другая на груди, желтое лицо выражало безразличие, ноги в ботинках просунуты между железными прутьями спинки. «Бедный Смулка, кажется, отмаялся. Я опять один».

Рудловский осмотрел труп.

– В живот, – констатировал он. – Как вы думаете, это очень больно?

– Не знаю.

– Я не переношу боли.

– Наверное, не очень. Лицо у него спокойное.

– Такие вещи шеф выполняет ювелирно. Вы правы, он, наверное, не страдал, – сказал Рудловский и сделал несколько шагов назад. – Отойдите, пожалуйста.

– Почему?

– Бактерии.

Хенрик выглянул в окно. Перед отелем стояли три грузовика. Шеф, Вияс и Чесек загружали прицепы. «Я остался один. Я даже не могу им пригрозить. Чесек пойдет за мной. Может, и этот».

– Пан Рудловский, вчера вечером дверь была открыта. Кто же ее закрыл?

– Наверное, шеф. Или кто-нибудь из них, – Рудловский показал на окно.

– Они тоже? – удивился Хенрик.

– Кто-то из них. Шеф не смог бы один положить его на кровать.

Хенрик обвел взглядом комнату. Трус прав, на полу были следы крови. Он убил его не на постели. Потом они положили его, как будто он спит, даже дверь оставили открытой, чтобы придать этой версии правдоподобие. Утром Мелецкий решил, что игра окончена и лучше Смулку запереть.

– Бандюга этот ваш шеф, – сказал Хенрик.

– Так уж сразу и бандюга.

– Он вспарывает людям животы, а вы еще сомневаетесь.

– Смулка, наверное, качал права.

– Ну и что?

– Шеф не любит, когда качают права.

– У вас есть аттестат зрелости, Рудловский?

– Что-то в этом роде.

– Вы знаете, что такое этика?

– Пустой звук. Оставьте Смулку, мы все равно ему уже не поможем.

Хенрик прошел мимо Рудловского и загородил ему выход.

– Я хочу с вами поговорить, – сказал он.

– Об этике? – спросил Рудловский взволнованно, снял очки и стал протирать их платком. – Здесь не место. Этот труп…

– Я намерен помешать ограблению Сивова, – сказал Хенрик.