Тосканская графиня - [16]

Они вернулись на кухню, и Альдо принялся наблюдать, как служанка Джулия варит кофе на завтрак и печет блинчики. Джулия работала у них недавно. Прежде девушка жила у бабушки в Пизе, но, когда началась война, вернулась в деревню к матери. София немного сомневалась, что ей можно доверять, но делать было нечего, тем более что доказательств обратного у них не имелось.

Альдо бросил на Софию смущенный взгляд.

– Две чашки для кофе… У вас гость? – спросил он.

– Нет. Вернулся Лоренцо.

– Ого! – не мог скрыть удивления Альдо.

– А я его уже видела, – похвасталась Джулия. – Он вызвал меня звонком и потребовал завтрак.

– Граф Лоренцо надолго вернулся? – спросила Карла, входя на кухню из сада.

– Не знаю, – ответила София и подошла поближе к Альдо. – Ты можешь подождать меня здесь? – прошептала она юноше. – Мне бы не помешала твоя помощь. Надо перенести того человека.

– Конечно, – ответил он и сел за стол пить кофе.

Глядя на Альдо, София не могла не вспомнить его еще совсем крохотным, а потом четырехлетним – сущий был ангелочек, – когда его дядя Джино, плотник, смастерил ему небольшую колясочку. Как мчится время! Кажется, только вчера Альдо бегал по Кастелло, путаясь у всех под ногами, проказничал, но так умилительно просил прощения, что на него никто никогда не сердился. Она сама ужасно любила, когда он забирался к ней на колени, сворачивался клубочком, кудри падали ему на лицо, а он с довольным видом беззаботно сосал палец. Как любил он во время сбора урожая залезать на оливу и трясти ветки, карабкаться все выше и выше, пока все серо-зеленые плоды не лежали кучами на растянутой под деревом сетке.

– У меня больше всех! – кричал он, в то время как старшие мальчики и взрослые мужчины продолжали изо всех сил трудиться, работая длинными палками с крючьями на конце.

Да, в ее сердце для него навсегда сохранится теплое местечко.

София глубоко вздохнула и встряхнула головой, возвращаясь из прошлого к настоящему. По лицу Карлы она поняла, что та хочет ей что-то сказать. Глаза кухарки метнулись в сторону и обратно, и София поняла, что та ждет, когда служанка покинет кухню.

– В чем дело? – прошептала София, как только девушка вышла в кладовую. – Мне надо идти к Лоренцо. У меня мало времени.

Карла опустила голову, а когда снова подняла, София увидела, что ее морщинистое лицо искажено тревогой.

– Карла, в чем дело? Ты меня пугаешь. Что-то с Габриэллой? – Она резко повернулась к Альдо. – Ты что-то говорил про Габриэллу и чернорубашечников, да? Говорил, что Карла мне все расскажет.

Альдо отодвинул стул и встал из-за стола. Лицо Карлы вытянулось.

– Карла!

– Понимаете, недавно вечером мы… сидели и вязали…

– Я знаю про ваше вязание. Ради бога, ну вязали, и что? Я всегда знала об этом.

– И вы ничего не имеете против?

София отрицательно покачала головой.

– А потом нам помешали, – продолжала Карла. – По вечерам обычно никто не приходит, во всяком случае в это время года. Габриэлла дежурила внизу, а потом мы услышали на улице их голоса. Подождали немного, а затем вдруг слышим, что она вышла к ним.

– Боже мой… Они не причинили ей вреда?

Карла вздрогнула:

– Не думаю… только, понимаете, она пошла с ними. И ее не было больше часа.

– Так ты думаешь, они как-то посягнули…

– Нет. Но одного из них она знала. Не думаю, что там случилось что-то страшное, но сейчас она не хочет ни с кем разговаривать. Когда вернулась, платье не было порвано, она не плакала. Но она же такая хорошенькая, а мужчины всегда не прочь воспользоваться случаем. Она и раньше у нас была не очень болтушка, но сейчас вообще ничего не говорит, а когда я спрашиваю, что случилось, смотрит в землю, и все. Вы же знаете, она бывает такая… все о чем-то мечтает, витает в облаках. Ох, нельзя было оставлять ее одну внизу.

– Ты ни в чем не виновата. Это все проклятые немцы!

– Да какие там немцы. Чернорубашечники, – проворчал Альдо. – Ух, попадись они мне в руки!

София снова посмотрела на Карлу:

– Хочешь, я с ней поговорю?

Карла отрицательно покачала головой:

– Нет, пока не надо. А тут еще, кроме всего прочего, я боюсь, что Альдо в армию призовут.

– Что, неужели пришла повестка?

– Нет, – ответила та с несчастным видом, бросив быстрый взгляд на сына. – Боже милостивый, нацистские мерзавцы хотят забрать у нас на свою войну самых молоденьких.

Альдо сразу расправил плечи.

– Я за немцев воевать не стану, – заявил он.

– Говорит, что сбежит к партизанам, – хмурясь, добавила мать и взъерошила его волосы. – Уж больно ты горяч, как я погляжу; остынь немножко, мой мальчик. Вечно твердит о партизанах. Смотри пристрелят, будешь валяться в канаве.

– Не буду воевать за немцев, и все, – повторил Альдо. – Ни за что.

София глубоко вздохнула. Она и сама встревожилась, ей было жалко бедную Карлу – будто у нее мало своих проблем.

– Постарайся не волноваться, – посоветовала она. – Будем делать все, что в наших силах. Но сначала я узнаю, как долго Лоренцо пробудет дома.

София вошла в столовую. Лоренцо, увидев ее, встал и широко улыбнулся.

– Вот, собираюсь объехать отдаленные фермы, – сказал он. – Надеялся с тобой позавтракать, но, увы, не дождался.

– Извини, – отозвалась она.