Торквемада - [8]

В Кастилии существовали так называемые сертификаты «чистоты крови». Это были документы, подтверждающие, что в предках человека не было марранов, мавров и еретиков, — до прадеда включительно.

И. Р. Григулевич в своей книге «Инквизиция» пишет: «Беспощадно преследуя марранов и морисков, инквизиция и испанская корона в то же самое время всячески мешали их ассимиляции. Одним из препятствий к ассимиляции было требование сертификата „чистоты крови“, который предъявлялся при назначении на государственную должность, при присвоении офицерского чина, вступлении в духовное звание и монашеский орден, в университеты и на преподавательские должности, при выезде в заморские владения — одним словом, всякий раз, когда житель сталкивался с необходимостью получить у властей какое-либо и на что-либо разрешение».

Таким образом, без такого сертификата человек не мог занимать ряд церковных должностей. Особенно высших церковных должностей. Этими сертификатами католическая церковь защищалась от богатых и оборотистых выскочек — бывших иноверцев и их детей. Служители Церкви просто опасались (и не без оснований), что деловые «конверсос» попросту вытеснят их, как они постепенно вытеснили национальное испанское купечество.

Конечно, при известной изворотливости и без такого сертификата человек мог занимать практически любой государственный пост. «Конверсо» мог сделать даже и духовную карьеру. Единственное, чего он не мог точно, — это стать инквизитором.

Начало новой жизни

М. В. Барро, ссылаясь на Антуана Турона, в своем очерке о Торквемаде пишет: «Мальчик был богато одаренной натурой, с умом почти гениальным, но страстного и неровного характера».

С раннего детства Томас де Торквемада проявлял склонность к духовной карьере. Он был аскетом, имел великолепный дар убеждения, быстрый ум и острый язык. Повлияли и семейные обстоятельства — его дядя, Хуан де Торквемада, как мы уже говорили, был кардиналом и известным богословом. Поэтому выбор Томаса был семьей понят и всецело одобрен.

Когда Томасу исполнилось двенадцать, он покинул родной дом и отправился в монастырскую школу. Именно этот поворот судьбы позволяет некоторым биографам именовать его следующим образом: «Томас де Торквемада, внук еврейки, ставший монахом-доминиканцем, проделавший путь от монастырского поваренка до духовника королевы и великого инквизитора».

С «внуком еврейки» мы уже разобрались, а вот утверждение о том, что Томас де Торквемада проделал путь «от монастырского поваренка до духовника королевы и великого инквизитора», совершенно верно.

При этом о детских и юношеских годах Торквемады известно немного. По слухам, он некоторое время странствовал по стране. Кроме того, в литературе бытует одна романтическая легенда, будто бы в Кордове он влюбился в некую мавританскую красавицу, но получил отказ — девушка предпочла юному богослову богатого единоверца-мусульманина. Удар якобы оказался столь тяжелым, что Торквемада на всю жизнь запомнил нанесенное ему оскорбление. Считается, что, став великим инквизитором, он после этого с утроенным усердием преследовал мавров и евреев, подозревая в последних союзников ненавистных ему мусульман.

Очень похоже, что легенда о юношеской страсти Торквемады к мавританской красавице не имеет под собой никаких оснований. Во-первых, мусульманских девушек обычно держали взаперти и увидеть ее Торквемаде было банально негде. Во-вторых, он был слишком молод и вряд ли мог воспринимать себя в качестве любовника-жениха. Наконец, даже если предположить, что такая история имела место, то отчего же «оскорбленный» Торквемада не выбрал себе военную карьеру? Ведь военному, особенно в период Реконкисты, было гораздо легче мстить «проклятым неверным».

В самом деле, арабы или мавры (представители населения Северной Африки на территории нынешней Испании) давным-давно захватили почти весь полуостров и целые поколения кастильских дворян проводили жизнь в войне с ними. Только к XV веку мавров удалось оттеснить на юг, в Гранадский эмират (Reino de Granada) — последнее арабское государство в Европе и последнее исламское государственное образование на территории Иберийского полуострова. Неужели Торквемаде нужно было ждать полвека, чтобы рассчитаться с маврами за нанесенное оскорбление?

Монах-доминиканец

Жозеф Лавалле в своей «Истории инквизиций Италии, Испании и Португалии» повествует о первых шагах Торквемады следующим образом: «Чтобы развеяться после несчастной любви, о которой ему напоминала Кордова, он оставил этот город и направился в Сарагосу, с тем чтобы оттуда перебраться в Барселону, а там сесть на корабль и отплыть в Италию. Будучи достаточно сведущ в теологии, он посетил публичные диспуты в Сарагосе. Там он вступил в препирательство с отцом Лопесом, доминиканским приором из Серверы, поразил его своими знаниями и вызвал у него желание привлечь в свой орден подающего такие надежды молодого человека. После этого этих двух людей стали связывать узы дружбы: между ними установилось полное доверие, и монастырь доминиканцев открыл свои ворота перед Торквемадой. Желание все знать толкнуло его в архивы, и именно там он узнал о том, какой авторитет имели в былые времена инквизиторы, причем не только в Арагоне, но и во Франции, и в Италии».