Торговый дом Гердлстон; Маракотова бездна; Открытие Рафлза Хоу; Ужас расщелины Голубого Джона - [53]

— Ну, он сам кого хотите обведет! — грубовато ответил Фуггер. Ему не раз приходилось иметь на бирже дело с Эзрой Гердлстоном, и деловая хватка этого молодого человека произвела на него самое неблагоприятное впечатление.

— Бедный мальчик! — сокрушенно вздохнул отец. — Он так молод и совсем неопытен. Мне остается только надеяться, что с ним не случится ничего дурного.

Гердлстон грустно покачал головой и неторопливо вышел на улицу, но сердце его ликовало: теперь он твердо знал, что вести с Урала повлияют на цены так, как он и предвидел, а следовательно, эта дерзкая спекуляция принесет их фирме желанные богатые плоды.

Глава XX Мистер Гектор О'Флаэрти обнаруживает в газете неожиданную новость

В Кимберли Эзра Гердлстон поселился в двухкомнатном номере гостиницы «Центральная» и уже успел сникать в городе немалую популярность благодаря «непринужденности» своих манер, а также княжеской щедрости, с какой он угощал наиболее видных граждан маленькой столицы алмазного края. Его сила и красота обеспечили ему то уважение, какое физическое совершенство всегда вызывает в полуварварских общинах, и блестящий лондонец приобрел значительную клиентуру среди старателей, к отчаянной зависти скупщиков-евреев, в чьих руках до сих пор находилась монополия. Таким образом, Эзра добился намеченной цели, и его имя было уже хорошо известно во всех поселках от Вальдекс-Планта до Ковудс-Хопа. Сделав Кимберли своей штаб-квартирой, он непрерывно разъезжал по разработкам. Но все это время его снедало тайное нетерпение, и он никак не мог понять, почему из Англии все еще не приходит долгожданная весть.

Как-то в очень жаркий день он вернулся из дальней поездки и, пообедав, вышел на улицу погулять с панамой на голове и сигарой во рту. Было 23 октября, и со дня его приезда в колонию прошло почти два с половиной месяца. За это время Эзра отрастил бороду. А в остальном его наружность почти не изменилась, если не считать темного загара, придавшего его лицу еще более здоровый вид. По-видимому, жизнь на вольном африканском воздухе пошла ему на пользу.

Когда Эзра свернул на Касл-стрит, его обогнал человек, который вел на поводу двух измученных, покрытых пылью лошадей, волочивших по земле постромки. Затем появился человек с еще одной парой лошадей, а за ним и третий. Они вели усталых коней на конюшню.

— Э-эй! — окликнул их Эзра, внезапно оживляясь. — Что случилось?

— Прибыла почта.

— Из Кейптауна?

— Да.

Эзра ускорил шаг и, миновав Кинг-стрит, вышел на Хай-стрит, главную улицу Кимберли. Он оказался на углу рядом с редакцией «Вааль ривер адвертайзер энд даймонд филд газетт». Перед дверями собралась порядочная толпа «Вааль ривер адвертайзер» была скверной газетенкой скверно печатавшейся на скверной бумаге, но продавалась она по шесть пенсов за экземпляр и брала от семи с половиной шиллингов до фунта за объявление. В то время ее издавал некий Гектор О'Флаэрти, который побывав поочередно зубным врачом, клерком, бакалейщиком, механиком и маляром и потерпев неудачу на всех этих поприщах, избрал издательскую деятельность, как наиболее легкую и доходную. И действительно, мистер О'Флаэрти сумел до чрезвычайности упростить этот процесс. В понедельник почта доставляла ему лондонские газеты двухмесячной давности, вторник он посвящал тому, что с величайшей беспристрастностью настригал из них все, что казалось ему интересным. Среду он тратил на то, чтобы всячески ругать и проклинать трех наборщиков-негров, а в четверг в свет выходил новый номер «Вааль ривер адвертайзер энд даймонд филд газетт». Оставшиеся три дня недели мистер О'Флаэрти предавался пьянству, но в понедельник вновь стойко потреблял только содовую воду и литературу.

Таким образом, толпа у дверей «Адвертайзера» была редким зрелищем. Сердце Эзры вдруг застучало, и он весь подобрался, как бегун перед финишем. Он бросил сигару и поспешно приблизился к собравшимся.

— Что тут происходит? — спросил он.

— Почта привезла новости, — ответил кто-то. — Очень важные.

— Какие?

— Пока неизвестно.

— А кто говорил про новости?

— Кучер.

— Где же он?

— Не знаю.

— А кто еще может сказать, в чем дело?

— О'Флаэрти.

Тут раздался хор сердитых голосов, призывавших О'Флаэрти, и в дверях редакции появился желчного вида человек с багровым, опухшим лицом и щетинистыми волосами.

— Какого дьявола вам тут нужно? — взревел он, грозя толпе гусиным пером. — Чего вы сюда явились? У вас что, другого дела нет, кроме как слоняться у входа в приличную редакцию?

— Какие новости? — крикнули человек десять.

— А, так вам захотелось новости узнать? — совсем разъярился О'Флаэрти. — Вы, что, не можете заплатить по шесть пенсов, как порядочные люди, и все узнать из «Адвертайзера»? Да ведь эта газетка, хоть я сам так говорю, дала бы жару всяким там «Телеграф» и «Кроникл», выходи она в Лондоне! А вы, черт подери, вместо того чтобы поощрять местные таланты, толпитесь без толку на улице и пытаетесь задарма узнать новости, за которые положено платить!

— Вот что, хозяин, — заявил хмурый верзила, стоявший в первом ряду, — не кипятись так и попридержи язык, не то как бы тебе солоно не пришлось, да и твоей газете заодно. Мы прослышали, что почта привезла важные новости, и пришли сюда их узнать, а чтоб задарма, так об этом разговору нет, не такие мы люди. Я думаю, мы соберем по шесть пенсов, вот оно и выйдет никому не обидно, а ты нам все и расскажешь.