Торговые банкиры - [51]
Последнее слово в этой истории произнесла королева Виктория, которая в своем дневнике от 30 ноября написала, что «лорд Ревелсток опрометчиво и легковерно вложил все, что имел, в аргентинские рудники или заводы и был обманут аргентинскими агентами, которые приезжали к нему». Очевидно, первый лорд казначейства счел разумным объяснить ее величеству кризис Baring Brothers максимально упрощенно.
К Рождеству Биржевой комитет объявил, что благодаря «великолепным организаторским способностям» Лиддердейла паники беспрецедентных масштабов удалось избежать. Делегация от Сити выразила управляющему Английским Банком «свое восхищение за быстроту и эффективность методов, с помощью которых он преодолел кризис». 29 января 1891 г. банковская ставка опустилась до обычных трех процентов. А в конце своего срока Лиддердейла во второй раз избрали управляющим Английским Банком – ему оказали беспрецедентную, но вполне заслуженную честь.
Банк Baring Brothers пережил реорганизацию и стал акционерным обществом с ограниченной ответственностью, с уставным капиталом в миллион фунтов стерлингов; с тех пор он известен как Baring Brothers & Co., Ltd. 17 млн 326 тыс. фунтов стерлингов стали максимальной суммой, которую банк получил от гарантийного фонда. И, хотя в течение трех лет, срока, на который распространялось действие первоначальной гарантии, расплатиться по всем обязательствам не удалось, было очевидным, что в течение еще одного года обязательства будут исполнены. Поэтому гаранты единогласно решили продлить срок действия гарантии еще на 12 месяцев. К 1894 г. Бэринги расплатились по всем задолженностям.
Даже в наши дни, что вполне естественно, в доме номер 8 по Бишопсгейт наблюдается некоторая сдержанность, когда в разговоре всплывают слова «тысяча восемьсот девяностый год». Да, 1890 год определенно не стал для Бэрингов победным. Однако они гордятся тем, что ни один гарант не потерял ни пенни, ни один вексель не остался неоплаченным, а правлению удалось сохранить компанию коммерческого кредита. В октябре 1894 г. Английский Банк разослал всем гарантам циркулярное письмо, в котором они извещались о благополучном окончании дела.
Только лорд Ревелсток так и не оправился от удара. В 1891 г. он вышел в отставку, а шесть лет спустя умер. Кризис дома Бэрингов буквально разбил ему сердце. Через три года в «Таймс» предсказали, что второй лорд Ревелсток скоро «войдет во внутренние круги Сити». В 1898 г., через год после смерти отца, он вошел в совет директоров Английского Банка и оставался в его составе до своей смерти в 1929 г. В Сити ценят характер. Бэринги вышли из большого кризиса, сохранив свой личный престиж.
Налет человечности
В 1890-х гг. к зданию банка Baring Brothers с двух сторон примыкали старые пабы. Как только открывались двери пабов, из операционного зала исчезала половина служащих. Однажды один из партнеров спросил управляющего:
– Почему все уходят, чтобы выпить?
Управляющий пожал плечами:
– А чего вы ожидали? Здесь им выпить не дадут.
Из-за такой особенности первому лорду Ревелстоку часто приходилось слышать жалобы клиентов на некомпетентных клерков. Лорд Ревелсток отвечал так:
– У нас здесь нет клерков – они друзья, которые нам помогают по доброте душевной.
Такие истории теперь любовно пересказывают в банке Baring Brothers, потому что они доказывают, что торговое банковское дело не лишено налета человечности. Партнеры в банке Бэрингов любят вспоминать любимое изречение Альфреда Майлдмея: «Если сомневаешься, ничего не делай». Часто вспоминают и члена правления, который «всегда задавал нужным людям ненужные вопросы или задавал нужные вопросы не тем людям». Многие с удовольствием пересказывают историю о некоем Бэринге, который, как многие любящие отцы, старался оградить своих красивых дочек от романов «не с теми мужчинами». Тот Бэринг, как ему казалось, нашел удачный выход: он запретил дочкам разговаривать с кем-либо, кроме местного приходского священника и директора школы. Естественно, одна его дочь вышла за священника, а вторая – за директора.
Налет человечности весьма силен в патриархальном банке Бэрингов. Baring Brothers стали одними из первых в Сити, принимавшими на работу женщин, – еще в 1873 г. Однажды к первому лорду Ревелстоку пришла сотрудница и сказала, что хочет уйти с работы, потому что получает недостаточно денег. Лорд Ревелсток распорядился повысить ей жалованье со словами: «Из банка Бэрингов не уходят потому, что им недостаточно платят».
Все сотрудники Baring Brothers получают бесплатный обед в банке и многие другие льготы, благодаря которым им завидуют коллеги из других торговых банков. Они выходят на пенсию в 60 лет, а пенсия составляет ⅔ их последнего жалованья. Естественно, у них сильно развит дух верности фирме и чувство причастности.
– Сюда приходишь на всю жизнь, – говорит человек, проработавший «у Бэрингов» свыше сорока лет.
В банке Baring Brothers легко заблудиться. За прошедшие почти два столетия к первоначальному зданию пристроили столько дополнительных этажей, помещений, кабинетов, лестниц, перегородок, маленьких лифтов и других дополнений, а позже присоединили и соседние участки, что банк превратился в настоящий лабиринт, где людям посторонним сложно ориентироваться без провожатого.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Балерина в прошлом, а в дальнейшем журналист и балетный критик, Джули Кавана написала великолепную, исчерпывающую биографию Рудольфа Нуреева на основе огромного фактографического, архивного и эпистолярного материала. Она правдиво и одновременно с огромным чувством такта отобразила душу гения на фоне сложнейших поворотов его жизни и борьбы за свое уникальное место в искусстве.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Павел Дмитриевич Брянцев несколько лет преподавал историю в одном из средних учебных заведений и заметил, с каким вниманием ученики слушают объяснения тех отделов русской истории, которые касаются Литвы и ее отношений к Польше и России. Ввиду интереса к этой теме и отсутствия необходимых источников Брянцев решил сам написать историю Литовского государства. Занимался он этим сочинением семь лет: пересмотрел множество источников и пособий, выбрал из них только самые главные и существенные события и соединил их в одну общую картину истории Литовского государства.