Торговец - [83]

Не ожидавшая такого Селес даже опешила, а раздухарившийся оратор продолжил резать правду-матку:

– Аксимилиан, с сестрой Селес такой расклад – убийца уже мертв, но заказчика тебе сдадут в обмен на нормальные отношения. Селес, прежде чем устраивать скандал, подумай о том, что конфликт нам сейчас невыгоден. И о том, что правители часто вынуждены делать не то, что хотят, а то, что приносит больше пользы, думаю, тебе разъяснять не надо. А на текущий момент предложенный Паучихой союз оправдывает себя, даже несмотря на некоторые разногласия в прошлом.

Немое молчание и довольно красноречивый взгляд Канлера, сопровождающий и оттеняющий насыщенную эмоциями речь Олафа, явно поспособствовали уменьшению накала страстей. Во всяком случае, вскинувшийся было будущий император под воздействием этого взгляда моментально сдулся и более или менее стал прислушиваться к аргументам, высказываемым торговцем. Впрочем, это не особенно касалось Селес.

– Асанту я ей не прощу. – Тон эльфийки был холоден как лед, а рука лежала на рукояти заткнутого за пояс пистолета. Сама девушка при этом медленно-медленно, но неуклонно смещалась так, чтобы зайти на Олафа с левого бока, где у того не было кобуры. – Я не знаю, какими чарами тебя опутала эта ведьма, но ты не бойся, мы их снимем.

– Называются они здравым смыслом. – Землянин ее намерения прекрасно понял и сделал шаг назад, загородившись немного растерявшимся Аксимилианом. – Ее помощь может стать решающей в нашей войне, пойми ты это.

– Моя сестра мертва. – Селес была глуха к доводом разума. А еще у нее имелось огнестрельное оружие и эльфийская меткость.

– А тот, кто виновен в ее смерти, жив, – согласился с ней Олаф. – Через руки гильдии убийц письмо с заказом на нашего общего знакомого прошло мимолетом. Целью ассасинов была совсем не она, ее гибель – случайность, виновник которой не только мертв, но и, как мне говорили, превращен в сторожевую нежить. Вся вина моей знакомой сводится к передаче клочка бумаги из одних рук в другие. Этого хватит тебе, чтобы вести с ними войну без пощады? Скажи, может, ты собираешься заодно уничтожить и того, кто сделал бумагу, на которой написали письмо? Изготовителя чернил? Кузнеца, сковавшего нож убийцы, и портного, сшившего его одежду?

– Может быть, – кивнула девушка без малейшего намека на юмор в голосе.

– Хорошо, изменю вопрос, – решил переформулировать свои мысли Олаф, которому, видимо, прятаться за Аксимилианом уже надоело. – Что тебе важнее? Найти ублюдка, который де-факто послал убийцу, или же показательно покарать тех, кто имел несчастье быть с ним знакомым?

– Первое, – ни секунды не сомневаясь, ответила Селес. – И будь Паучиха человеком, может быть, я бы и оставила ее в покое. Но она – дроу! Мои предки не поймут, если их дочь оставит выползыша из этого презренного племени, замешанного, пусть и косвенно, в смерти их потомка, в живых.

– Угу, – усталым голосом прокомментировал Олаф услышанное, и поэтому следующее его высказывание больше напоминало речь воспитательницы в детском саду или, что еще более верно, практикующего психолога, волею судьбы закинутого в этот дурдом. По-другому назвать творящееся вокруг него действо торговец просто не мог. Казалось бы – ну в чем проблема-то? Тебе дают возможность отомстить, да еще и помогут в этом деле, так нет – взъерепенилась и устроила тут истерику. – Дорогая Селес… – Вкрадчивый, тихий голос Олафа, которым он начал свое высказывание, привлек к себе окружающих своей необычностью и даже немного остудил исходящую праведным гневом эльфийку. – В моем мире было такое племя, которое относилось с презрением к другим нациям и считало себя сверхлюдьми. И даже на первоначальный момент добилось довольно больших успехов, завоевав большое количество государств. И даже пыталось проводить так называемые этнические чистки, став, таким образом, причиной смерти нескольких миллионов людей. Так вот, дорогая Селес… до добра их это не довело. И уж извини меня за то, что я даю тебе советы, но послушай меня, девочка. – При этих словах Селес дернулась как от удара кнутом. – Если ты не сможешь судить людей не по личным пристрастиям или по замшелым понятиям своей расы, а по личным чертам, достоинствам и поступкам, то тогда ты сделаешь самую главную ошибку в своей жизни. Крайне недолгой и несомненно насыщенной. Но вот незадача – с собой в могилу ты потянешь и своего мужа, и меня, и даже этого старого хитреца.

Проговорив последнюю фразу практически шепотом и подойдя к эльфийке вплотную, Олаф взял остолбеневшую от такого Селес за подбородок и все тем же ласковым шепчущим голосом выдохнул ей на ушко, в какой-то странной пародии на страсть, заставив девушку вздрогнуть от прокатившейся волны мертвящего страха:

– В этом случае я сам убью тебя… Медленно…

– Пусть так, – не осталась в долгу эльфийка, в раздражении мотнув головой и освободившись от пальцев человека. – Ты определенно сделал свой выбор, и если так, я не стану тебя отговаривать. Но дроу – это дроу. Их надо убивать прямо там, где встретишь. Вспомни об этом, когда она будет от скуки медленно вырезать твои внутренние органы, поддерживая магией угасающую жизнь и приходя в экстаз от гримас боли на твоем лице. Впрочем, возможно, она предпочтет, после того как добьется от своей новой игрушки всего, что ей нужно, растворить тебя в кислоте или вулканической лаве, чтобы ничто не напоминало ей о роли постельной игрушки полуживотного, которую ей приходилось играть. А может быть, она дождется рождения ваших детей и преподнесет своей богине дар в виде сердец отца и сына, вложенных в их же черепа. При условии, разумеется, что Паучиха не сошьет себе раньше одежду из вашей кожи. Я не знаю, какая идея покажется ее извращенному разуму более привлекательной. Аксимилиан, ты согласен с Олафом в том, что с ней стоит заключить союз?