Торг с мертвецами, часть 1 - [59]

— Видимо, Ламонт будет говорить за всех, — предположил Каланча. Он стоял у лестницы и производил впечатление глубоко скучающего человека. Но по опыту Альдор знал, что это было не так: Фалберт всегда подмечал даже мельчайшие детали.

— Сукин сын и правда умудрился где-то найти корону, — шепнул Ганс, указав за зубчатый обруч на челе Эккехарда. — Видно, он и правда давно готовился.

— Видно, ему и правда помогли, — ответил эрцканцлер, указав на сияющие драгоценности мятежника.

Ламонт подъехал почти к самым воротам, приказал знаменосцу воткнуть копье в землю и терпеливо дождался, пока Альдор покажется.

— Здравствуй, эрцканцлер, — весело приветствовал его лже-король. Он явно был в приподнятом настроении. — Высоко ты поднялся. Во всех смыслах.

— Ради вас спустился почти что с самых небес, — эрцканцлер кивнул в сторону замкового холма. Но ближе к делу. У вас наверняка есть требования, и я готов их выслушать.

Мятежник широко улыбнулся и кивнул одному из сопровождавших. Тот полез в сумку и вытащил свиток.

— Я, Ламонт Эккехард, ныне законный король Хайлигланда и защитник истинной веры, хочу свой трон. Как раз вон на том холме. — Он развернул документ и подъехал ближе, чтобы Альдор смог разглядеть печать. — Это булла, подписанная лично Великим наставником Ладарием. Грегор Волдхард объявлен еретиком и незаконным правителем этой страны, а все его реформы — недействительными. Эклузум назвал меня истинным королем. И, как ваш истинный король, я приказываю передать мне ключи от города и цитадели.

Шварценберг шумно выдохнул. Ганс задумчиво почесал ухо, сдвинув шапочку набекрень.

— Решения Эклузума более не имеют силы на нашей земле, — как можно спокойнее ответил Альдор. — Вам хорошо это известно.

— Ах, барон Альдор…. Вы же умный человек, так оцените ситуацию трезво. Законы и указы — вещи непостоянные: что отменил один король, легко вернет другой и наоборот. Грегор Волдхард уже в Рундкаре и не успеет вам помочь, а я — здесь. Город перенаселен, провизия вскоре иссякнет. Мне известно, что ваша положение скверно. Будут трупы, начнутся болезни, поднимется бунт, вас и половину обитателей замка поднимут на вилы… Зачем вам все это? Зачем жертвовать столькими жизнями ради самодура в стальной короне, если можно решить все бескровно и просто выполнить то, о чем я прошу?

— Я присягнул на верность Грегору Волдхарду. Я и весь этот город. Кстати, вы тоже.

Эккехард пожал плечами, начищенная сталь доспеха холодно блеснула.

— И пожалел об этом, — спокойно проговорил он. — Ваша верность похвальна, да только вы выбрали службу не тому человеку. Подумайте вот о чем: я обещаю оставить в живых всякого, кто откажется от ереси и вернется к истинному Пути, а также поклянется служить мне верой и правдой. Я обещаю даже не отнимать земли у аристократов за исключением тех, что ранее принадлежали монастырям — их я намерен восстановить. — Альдор молча слушал все, что говорил Эккехард. Сладкие речи. Опасные речи. Такие могли и зажечь сердца исстрадавшихся людей. — Я принесу мир этим землям. Снова откроются торговые пути, Криасморский договор снимет финансовую блокаду, люди перестанут голодать и страшиться зимы… Подумайте об этом, любезный эрцканцлер. Я знаю, что все это время вы пытались бороться за лучшую жизнь для хайлигландцев. И я смогу ее дать: часть соглашений уже подписана. У меня есть поддержка и союзники.

Альдор поставил локти на каменный парапет и опустил на них подбородок.

— И сколько воинов Криасмор пришлет для борьбы с рунадми, когда они узнают, что Хайлигланд снова их предал?

— Достаточно, чтобы надолго отбить у них охоту соваться в наши земли.

— Весьма самонадеянно.

Эккехард снова широко улыбнулся.

— Я хочу, чтобы вы помнили о том, что я всегда получаю то, что хочу.

— Будь здесь Артанна нар Толл, она бы с вами не согласилась, не так ли? — съязвил Альдор, припоминая давнюю грязную историю, и тут же едва не пожалел, что не прикусил язык. Лицо лже-короля перекосилось, желваки заходили, глаза потемнели от гнева, а руки в кожаных перчатках крепко вцепились в поводья.

— Не смей говорить об этом, — рыкнул он. — Ты тогда и на свет не родился. Откуда тебе знать, как все было?

Следовало вывести Эккехарда из равновесия в надежде, что он ошибется или наговорит лишнего. Провокация удалась, удар пришелся в цель. Альдору было невыносимо приятно видеть, как, пусть и на мгновение, с мятежника съехала личина непробиваемой надменности. Требовалось показать всем, кто наблюдал за разговором с городских стен, каким был человек, назвавшийся очередным королем, напомнить, что за сладкими речами пряталось и кое-что страшнее. У него получилось, да только эрцканцлер запоздало задался вопросом, не сделал ли он тем самым все еще хуже.

— Молва жестока, как видите. Люди многое помнят, и помнят долго, — ответил Альдор. — Но я лишь хотел напомнить, что иногда все же находится способ вас перехитрить. Ворота я не открою и город не сдам. В Эклузуме зовитесь кем угодно, но здесь булла великого наставника гроша ломаного не стоит, граф Эккехард. И хотя я понимаю, что ничего не добьюсь, все же должен об этом попросить: распустите войска, забудьте о претензиях на трон и возвращайтесь восвояси. Со своей стороны я сделаю все, чтобы король вас помиловал. Не забывайте, ваш младший сын — все еще заложник у рундов.