Тора и мораль - [12]

Классификация разработана с величайшими подробностями и работает превосходно! Так, что в каждом конкретном случае надо лишь установить принадлежность к определённому типу и посмотреть, как его характеризует наша система (кто за что ответственен и почему). Но и здесь остаётся часть, которая передана людям, — дальше, мол, сами решайте. Так, устанавливая выплату за тот или иной вид убытка, система ничего не говорит о ценах. К примеру, закон требует: будь честным в торговых сделках. Это означает, что цена, запрашиваемая торговцем, не может превышать некоторой верхней границы цен на данный вид товаров или услуг. Всё, что выше допустимых границ, называется мошенничеством, торговым обманом. Верхняя граница (скажем, средняя цена плюс одна шестая от неё) устанавливается законодателем, но рыночные цены находятся всецело в руках общества (или в руках рынка, что одно и то же)…

Теперь, поскольку мы выяснили, что, во-первых, во всех людях есть нечто общее, их объединяющее, и во-вторых, все ситуации можно свести к основным, то не остаётся никаких препятствий для построения единой абсолютной системы.

Но прежде, чем такой системой заняться, давайте вспомним, где мы с вами воспитывались. Извините, но этот вопрос тоже важен.

Мы с вами — пост-советские люди. Нас долго учили тому, что мораль эволюционирует вместе с обществом. Дескать, нормы поведения преодолевают сложный и извилистый путь, приспосабливаясь к нуждам людей и стремясь к определённому оптимуму, устанавливаемому для каждой эпохи.

Простите, но всё это ложь. Нас с вами обманули. Существует, оказывается, система, которая "работает", начиная с глубокой древности. Вспомним ещё раз цитату из Сенеки: "Обычаи этой… расы стали иметь такое влияние, что их принимают во всём мире…" Смотрите, это не мы выдумали, готовясь к лекции: принимают во всём мире! Понимают и признают. Уже тогда, две тысячи лет назад (если говорить об эпохе древних римлян), поняли и признали. Идеи Торы принял весь мир — пусть в облегчённом виде, как "откровения" христианства или мусульманства, но главные идеи в них те же: не убивай, не кради, не прелюбодействуй. Тысячи лет они известны евреям. Последние две тысячи лет большинству народов эти принципы постоянно вбиваются в голову: праведниками — силой убеждения, правителями — при помощи меча и огня. Медленно, но система завоевала всеобщее признание. Когда ею пользуются, она работает и даёт положительные результаты. А нам с вами семьдесят лет внушали, что общества вырабатывают свои моральные системы путём проб и ошибок, т. е. мораль эволюционирует. Более безобразной лжи трудно сочинить.

Откуда, кстати, эта ложь взялась? И с чего бы ей вообще было взяться? Приводим ещё одну цитату. Скажите, кто её автор? (Подсказка: она дана не в переводе, а на языке оригинала.)

Всякую там нравственность, взятую из внечеловеческого, внеклассового понятия, мы отрицаем… Мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы и пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата.

Другими словами, что мы считаем полезным нашей борьбе, то и делаем. Ленин на III съезде комсомола.

Коммунисты, рвущиеся к власти и насаждавшие своё понимание смысла жизни, отлично знали, что мораль — одна из самых чувствительных точек человеческого существования. Одна из самых болевых точек. Поэтому, если требования морали не отменить, то никто за их лозунгами не пойдёт. Ведь с какой идеей пришли в мир большевики? Всеобщее равенство и счастье. Никто не против этих вещей, но как их достичь? Очень просто, отвечают: "Весь мир насилья мы разрушим". И здесь наступает тонкий момент. Как это разрушим? Разве можно насилием искоренить насилие? И если даже можно, то в процессе такого разрушения в кого выродимся мы сами? В результате новый призыв в разрушению рисковал остаться непонятым. Как можно уничтожать врагов революции (лишь за то, что они живут в приличной квартире, а не в хлеву), когда известно, что нельзя не только убивать, но и причинять любое зло? Ибо человеческая жизнь священна! Поэтому большевикам ничего не оставалось, как прийти к людям и объявить, что, дескать, с сегодняшнего дня у нас новый подход к человеческой жизни, в частности, и к морали, в целом.

Большевики оказались дарвинистами не в меньшей степени, чем фашисты. (У тех, правда, не было равенства, но да и у этих равенство весьма относительно — равенство нищих и угнетённых.) Мораль эволюционирует — провозгласили они. Причём самая совершенная мораль может быть только у самого совершенного общества. Отсюда следует, что самая совершенная мораль — у коммунистов. Вот это и принялись вбивать в головы людей, используя весь имеющийся аппарат власти. По существу, никакой другой задачи у аппарата и не было — только насаждение своей коммунистической морали и уничтожение морали Торы, многие положения которой давно стали общечеловеческими.

Вот эти, извините, этические воззрения мы с вами и унаследовали. Вернее, нам им привили насильно. И мы с ними сжились!

Но вот что интересно. Все мы знаем о Нюрнбергском процессе, на котором судили фашистских главарей за "преступления против человечества", так гласила формула обвинения. Подразумевалось, что их судит само человечество. Но формально обвинение было предъявлено — опять-таки от имени всего человечества — представителями двух вошедших в антигитлеровскую коалицию лагерей: плюралистами-демократами (США и их европейские союзники) и коммунистами (Россия). Победители судили побеждённых. На основании каких законов они их судили? Это очень любопытный вопрос. Ведь мы только что с вами выяснили, что, не имея единой для всех шкалы поведения, нельзя сказать, что кто-то преступно себя вёл. Мы скажем ему: ты поступал нехорошо. А он ответит с вызовом: это вы так думаете, что нехорошо, а по-моему, очень даже хорошо! И если мы его всё-таки осудим, то получится, что мы использовали силу. Грубую физическую силу. Нарушив один из принципов: сильный не должен обижать слабого, если на его стороне нет ничего, кроме силы. А у американцев и русских ничего, кроме силы, не было, так как немцы говорили: у нас другая мораль, отличная от вашей, пропитанной милосердием…