Тора для атеиста - [8]

А теперь перейдем ко второму эпизоду этой главы — к Содому и Гоморре. Люди в этих городах разложились окончательно, и Бог решил уничтожить их. Но Авраам упрашивал его не делать этого: «Неужели погубишь и праведных, и нечестивых вместе? Может быть есть 50 праведников в этом городе?». И дальше имел место торг между Авраамом и Господом о числе праведников. Господь согласился снизить квоту до 10, но и этого числа праведников не нашлось в Содоме и Гоморре. И Господь уничтожил мерзостные города. Эту картину мы можем представить, вспоминая известное полотно Брюллова «Гибель Помпеи». И только одному порядочному человеку Лоту с его семьей было позволено покинуть город. Господь предупредил их — «Не оглядывайтесь!».. Но когда катастрофа началась, жена Лота обернулась и превратилась в соляной столб. Сегодня туристические автобусы, курсирующие вдоль берега Мертвого моря, останавливаются у соляного столба, напоминающего по очертаниям женщину.

Жена Лота по рождению была содомлянкой и хорошо усвоила нравы, принятые в Содоме. Когда в этом городе появлялись гости, то им предлагали спать на кровати, и если кровать оказывалась короче, чем был гость, то ему отрубали голову. Если кровать была длиннее роста человека, то его ноги вытягивали до размера кровати. Эта кровать вошла в историю под названием «Прокрустово ложе».

Когда к Лоту пришли гости (это были ангелы), то жена побежала к соседям, якобы за солью для гостей. Тем самым она оповестила соседей о приходе гостей, и теперь их ожидала экзекуция на «прокрустовом ложе».

Господь давал жене Лота еще один шанс выжить и исправиться: «Не оглядывайся назад!».

То есть, не цепляйся за прошлое, иди к новой жизни. Но она не воспользовалась протянутой рукой Всевышнего и оглянулась. Мерзкое прошлое сидело в ней очень крепко.

Ну и, МЕРА ЗА МЕРУ: «Ты с помощью соли предала гостей и своего мужа — будешь соляным столбом в веках стоять в назидание людям».

Проследим и покажем, как ЭТОТ ЗАКОН ДЕЙСТВУЕТ В НАШЕЙ ЖИЗНИ.

Вспомним, например, как в Ростовском театре филармонии провожали на Родину, в Израиль, популярную посланницу Сохнута. Партер, галерка и проходы театра были заполнены евреями. Вначале вышел на сцену седой старик, сохранивший военную выправку. Это был первый командующий воздушно-десантными войсками Израиля в период войны за независимость в 1948 году.

Он сказал: «Я был недавно в США, где встречался с группой американцев, которые анализировали документы Второй мировой войны. И они выяснили, что в немецко-фашистских войсках служили 100 евреев на высоких должностях от полковника до фельдмаршала. А фельдмаршалом был Паулюс, как вы знаете, плененный советскими войсками в Сталинграде. За спиной этих выродков на захваченных ими землях строились газовые камеры для еврейских детей. Я приехал сюда специально — сказал генерал — чтобы рассказать вам об этом и напомнить о необходимости национальной самоидентификации для вас и ваших детей. Я сейчас уезжаю», — закончил он и покинул сцену.

Понятно, что эти 100 выродков, отказавшихся от своих корней и от всего человеческого, понесли заслуженное наказание.

Вспомним и более ранние времена новейшей истории. Легендарный еврейский командарм Иона Якир огнем и мечом шел по Украине, исповедуя большевистскую мораль. А в 1938 году, объявленный врагом народа и приговоренный к расстрелу, под наведенными на него стволами крикнул — «Да здравствует Сталин!».. На рапорте об этом событии Сталин написал «Проститутка». А Каганович добавил — «Согласен».

Судьбу Якира разделил еще один еврей-комбриг Примаков, и таких комбригов было великое множество.

А Льву Давидовичу Троцкому, урожденному Бронштейну, раскроили череп ледорубом.

Григорий Зиновьев, хозяин Красного Питера, приехал в Ростов и сказал на митинге (на площади Карла Маркса): «Я требую 100 тысяч голов буржуазии здесь, на Юге России. И пусть Дон станет красным от их крови». Зиновьев — персональный автор красного террора. Это он придумал безымянные подвалы для бессудных расстрелов. И сам же залетел в этот подвал. Он попросил там еще несколько минут жизни, чтобы прочитать еврейскую молитву — опомнился в последний миг. Об этом Сталину рассказал другой еврей, который расстреливал Зиновьева. Его фамилия Паль. Вождь поощрил его орденом Ленина, личным расположением и чашкой чая, а через 6 месяцев расстрелял.

Жизнеописание этих людей, если говорить с позиций Торы, сопрягается с биографией талантливого еврейского поэта Эдуарда Багрицкого. Он начал свою поэтическую жизнь с такой строки: «еврейские скисающие сливки, еврейские павлины на накидке». Из этого душного мещанского мира поэт вырывается «в мир, открытый настежь бешенству ветров» (строчка из стиха). В этом бешенстве ветров поэт зашел очень далеко:

Век притаился на мостовой,

сосредоточен как часовой.

Иди и не бойся с ним рядом стать,

твое одиночество веку под стать.

Оглянешься — а кругом враги,

руку протянешь — и нет друзей.

Но если он скажет «Солги!» — солги,

и если он скажет «Убей!» — убей.

Своему сыну Всеволоду он завещал Республику и шелк знамен. После чего умер, а через месяц (после его похорон) арестовали его жену. А сын Всеволод выбросился из окна 5-го этажа. МЕРА ЗА МЕРУ.