Тор-Мозина Неподражаемая из королевства Ру-Лонии - [6]
— К нам?! Пр-роникли-и?! — вскричал толстяк с бородавками.
— Вот именно… Только тиш-ш-ше!.. Меня могут обож-жвать паникером… Я хош-ш-шу знать, уш-ш-шлышать от вас, Мудрец Трехбородый, ш-ш-шовет, как мне быть и какое время года предскаж-ж-ивать?
— Осень, — ответил Мудрец Трехбородый. — Это время самое подходящее для грусти и воздыханий. Запомните, Лорд: осень!
— Жначит шегодня — ошень!..
— И скорее р-р-разбегаемся в разные стороны, — затряс Мудрец бородавчатым лицом. — Не хватало еще, чтобы нас обвинили в заговоре против ее величества Тор-Мозины…
— Упаш-ш-и наш от такого неш-ш-шастья!..
— Тогда — скорее, в разные стороны!..
И тут… Нет! Такая шалость, честное слово, неуместна в королевстве Ру-Лонии, даже глупа, скажу я вам честно. Ну, сами посмотрите, что натворил этот мальчишка. Он просунул руки в окошко и мантии Мудреца и Повелителя Времени связал прочным узлом. Мудрец и Лорд бросились бежать в разные стороны, но вдруг споткнулись, упали и растянулись на глазах у прохожих.
— Ах, это ты, негодяй, привязал мою мантию к своей? — завопил Мудрец, тряся сразу тремя бородами.
— По-по-жвольте, ваша мудрость. Но мантия ваша привязана к моей мантии…
— Нет! Твоя мантия привязана к моей! — кричал Мудрец.
— Шовшем напротив! — начинал возмущаться Лорд.
Вовка смеялся, довольный выдумкой, только Кукушка сокрушенно качала головой.
— Это не смелость, а баловство. А кому же не известно, что баловство смелости не помощник!..
В это время затрубили трубы. Шум голосов на площади стих и слышно было лишь дыхание огромной толпы.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой рассказывается, каким тревожным было пробуждение Тор-Мозины и как Вовка Пойманов обрел себе друга в королевстве безвременья
— Смотри… запоминай все!.. Сейчас начнется!..
— Что начнется? — поддаваясь какой-то тревоге, переспросил Вовка.
— Тор-Мозина призовет своих подданных уничтожить нас с тобою, а заодно проклянет и Мир Времени, откуда пришли мы.
— Ты все знаешь наперед?
— Слушай… — тихо-тихо сказала Кукушка и взлетела на подоконник зарешеченного окна.
Приблизился к подвальному окну убежища и Вовка. Теперь он видел угол площади, до краев заполненной народом, балкон, увешанный персидскими коврами.
Даже сюда, в подземелье королевства, доносилось дыхание огромной толпы.
И вдруг… Казалось, что вокруг стало еще тише — на балкон порывисто, одним рывком выпрыгнула Тор-Мозина и остановилась.
Вовка сразу же узнал старушку, что приходила к нему в дом и пыталась завладеть Кукушкой.
— Слава Тор-Мозине! — завопила толпа.
— Слава мудрой из мудрейших!..
— Слава ее светлости!..
— Здравствуй долгие годы!..
— Хвала Неподражаемой королеве Тор-Мо-зи-не-е-е…
Тор-Мозина будто окаменела — она стояла опустив голову, словно намеревалась прыгнуть с балкона. Но в последний миг раздумала, вскинула худую костлявую руку и замерла так.
Толпа умолкла.
Теперь Вовка мог повнимательней рассмотреть приходившую к нему старушку. Она была костлява, чуть-чуть сутула, глаза навыкате, а кожа на ее лице поблескивала, лоснилась и, могло показаться, была очень тонкой, едва прикрывавшей череп.
Простояв так недолго и выждав, когда толпа успокоится, Тор-Мозина прокричала низким грудным голосом:
— У меня дурные вести… Лютый враг нашего королевства — Железная Кукушка — ожила… Много столетий назад она пыталась украсть у нас счастье, лишить нас сладостного пребывания вне времени… О-о-о!.. Как это прекрасно — пребывать вне времени!.. Как великолепны бумажные цветы!.. Они никогда не вянут! Как радостно чувствовать бессмертие свое, дети мои!..
— Слава! Тор-Мозине слава!..
— Пусть здравствует Торра долгие годы!..
— Смерть Железной Кукушке!..
И вновь Тор-Мозина вскинула худую руку и вновь все умолкли.
— Время — вот кто наш враг!.. Время… Оно рушит города. Оно убивает все живое!.. Оно сушит даже океаны… Не позволим времени войти в королевство Ру-Лонию!..
— Не позволим! Не позволим! Не поз…
— Тихо!.. — прикрикнула Тор-Мозина. — Как извести Кукушку? Пусть нам ответит Мудрец Трехбородый… Ну? — Обратилась Тор-Мозина к знакомому мудрецу, у которого из бесчисленных родинок торчало по пучку волосков. Он прятал за спину обрывки мантии (потому что кусок ее, как ты помнишь, остался привязанным к мантии Лорда), двигался боком, лишь боком, потряхивая всеми своими тремя бородами.
— Я жду! — прикрикнула Тор-Мозина.
— Мы ждем, — прокричала толпа.
— Я говорю! — прокричал с балкона Мудрец, и на его круглом лице заходили, задвигались родинки и бородавки. — Я даю совет… — Он открыл пухлую папку. — Я разыскал в архивах, что часы с Кукушкой смастерил знаменитый пра-пра-прадед нашего кузнеца Горновея… Да, это Горновей-Старший дал ей железное сердце, крепкие железные лапы, зоркие глаза из полудрагоценных камешков, вдохнул в нее жизнь, и она стала повелевать временем…
— Короче… Что ты придумал. Мудрец Трехбородый? Что? Что? Что?
— Если Горновей-старший смастерил Железную Кукушку, то Горновей-младший, его праправнук, должен разобрать ту Кукушку по частям и разбросать их в разные стороны королевства…
Все ждали, что ответит Тор-Мозина, стоящая над толпой.
— Нам нравится то, что придумал Мудрец Трехбородый, — наконец, изрекла Тор-Мозина. И эхом полетело вокруг:
