Топос и хронос бессознательного: новые открытия - [7]
Иными словами, активируя те или иные семантические поля бессознательного, автор вызывает определенную эмоционально-ценностную реакцию слушателя-читателя (анализ более четырех тысяч художественных, документальных и философско-религиозных произведений и/или их фрагментов – аутентичных текстов или переводов XIX–XXI вв. – показал, что зависимость между характером дополнительной стимуляции А и Р группами звуков и активируемым у человека семантическим полем в структуре бессознательного, в 89 % случаев однозначна, а исключения, о которых мы будем говорить в дальнейшем, не случайны, но имеют особый смысл и лишь подтверждают связь вида аудиальной стимуляции и полей затекста).
По результатам изучения литературно-художественной – и, шире, речевой – деятельности (восприятия и порождения текста/затекста) удалось представить структуру человеческого бессознательного в виде 3D модели вертикального цилиндра (это он в древности представлялся в скандинавском фольклоре в виде мирового древа Иггдрасиль – архетипического канала в верхние и нижние миры из срединного, мидгарда). В основании его лежит круг с восемью секторами с малым, девятым, кругом в центре (это тоже было осмыслено в древности: в виде секторов Ба-Гуа в древнем Китае). Возможны различные маршруты перемещения из нижнего в средний и верхний регистры (миры) и наоборот, а также разнообразные траектории внутри одного регистра.
Нумерацию четыре основных полей (секторов) и пяти (включая центральное) промежуточных условно ведем по часовой стрелке, слева направо: «Забота» (1), «Исследование; сотрудничество» (2), «Игра, юмор, творчество» (3), «Выживание, борьба, власть» (4) и промежуточные семантические поля (1+2, 3+4 и пр.) – последние, как указывалось, формируются в онтогенезе (индивидуальном развитии) и в культурогенезе позднее основных. Недавно Я. Панксеппом (J. Panksepp) была найдена их локализация в мозговом субстрате человека и позвоночных [Двуреченская], [Толчинский], [Эмоциональные системы мозга по Яаку Панксеппу], [Panksepp 1998]; для каждой из этих базовых систем характерна «своя нейроанатомия и своя химия» [Толчинский].
До описания свойств этих семантических полей, объясним принципы отбора литературного материала для нашего анализа (т. е. того экспериментального материала, с помощью которого и были выявлены механизмы работы бессознательного).
На третьем и четвертом этапах исследования затекста произведения были представлены уже не всегда целиком, как на первых двух этапах, но в трех видах: 1) целиком (это очень маленькие тексты: пословицы, двустишия, хайку и т. п.); 2) поделенными на фрагменты без каких-либо пропусков текста (небольшие произведения: стихотворения, эссе, короткие рассказы); 3) избранными фрагментами (произведения среднего и большого объема, например, поэмы, повести, романы, дилогии и трилогии).
Они, с одной стороны, должны были содержать законченные мысль, образ, сюжет, т. е. быть вполне самодостаточными тестами; с другой стороны, фрагменты отбирались с учетом их значимости в произведении (ключевые отрывки для ориентировки читателя в структуре и содержании произведения, действия «прослеживания судьбы героя» [Гальперин 1971]), художественной выразительности (подспудно влияющей на эмоции и чувства читателя), своеобразия авторской манеры (узнаваемый почерк писателя, его ноу-хау) и разнообразия.
В совокупности эти пять принципов отбора помогали по полученным фрагментам воссоздать образ произведения, остающийся в памяти читателя, его свернутый скрипт и, возможно, некую квинтэссенцию авторских и читательских смыслов.
В будущем, при переходе к машинной обработке исходного литературного материала, будет возможно и крупные произведения делить и анализировать без изъятия менее существенных фрагментов (т. е. вторым из описанных выше способов). Самым сложным на сегодняшний день представляются не «прогонка» фонетического варианта текста – сплошной фонограммы – сквозь сито звукосочетаний А и Р групп и дальнейшее их, звукосочетаний, автоматическое встраивание в определенные структуры (этот алгоритм уже более-менее понятен, отшлифован за годы исследований), но сама разбивка текста на фрагменты.
Казалось бы, что может быть проще: машина мгновенно поделит текст на заданные единицы анализа (главы, абзацы, предложения). Но механическое, а не смысловое деление неизбежно упустит из вида «ударный» авторский прием, описанный Л.С. Выготским в «Психологии искусства»: pointe – «шпильку»: «Такой катастрофой или шпилькой басни является заключительное ее место, в котором объединяются оба плана в одном акте, действии или фразе, обнажая свою противоположность, доводя противоречия до апогея и вместе с тем разряжая ту двойственность чувств, которая все время нарастала в течение басни» [Выготский].
Подобие сего психотехнического приема, вызывающего у читателя катарсис, может быть использовано автором не только в конце произведения, но и разбросано по всему тексту. И быть не только в конце абзаца, но, выдержав необходимую паузу, захватить следующую фразу, из абзаца нижележащего, – как бы искусственно разорвав первый.
