Топор Ларны - [13]

Шром резко поднялся на лапах, получилось непривычно: не вверх вытянулся всем телом, а вдоль палубы, только головогрудь слегка наклонена и приподнята. Люди заинтересованно предположили, что такой способ передвижения для выров удобен. Они бегут, не напрягая нелепо выгнутую спину. Топочут своими множественными лапами слитно и ловко. Но – недостойно властителей суши. Сейчас глаза Шрома едва выдвигаются на один уровень со взглядом Малька.

– Залезай, – в шевелении ворсинок были очевидны приязнь. – Буду воспитывать личного малька… человечьего, да. Ну и что? Смешно. Годится. Ты и капитана дергаешь за усы, я вижу. Ты всех извел, да. Пусть отдохнут. Только ныркий малек доживет до отверждения панциря. Залезай уже, да. Голодный выр опаснее шторма. А голодный выр в шторм… да.

– На спину? – шепотом уточнил потрясенный Малек.

Ус насмешливо хлестнул его по руке, подгоняя. Мальчишка взвыл от восторга и полез, цепляясь беспорядочно за выступы панциря и скользя по его гладкой влажной поверхности. Странным образом он забыл сразу и окончательно, насколько плохо пахнут выры и как сам еще недавно звал их гнильцами. Рыбак подал сетку с привязанным поплавком, пожелал удачи – и выр прыгнул за борт, фыркая и азартно пощелкивая клешнями.

– Ему солнцем напекло затылок, – успокоил себя пожилой моряк, наблюдая удаляющегося от галеры Шрома с седоком на спине. – Свихнулся. Хорошо так, удачно и вовремя. Жрать нам, дело ясное, вовсе нечего. И сегодня, и завтра, и вообще… Но для нас охотится безумный боевой выр. Здоровенный. Я так прикинул, еще пополудни: багром не взять. Брэми Ларна, как вы умудрялись давить их, и не соображу. Не для людей дело.

– Я называл имя? – расстроился капитан.

– Настоящих выровых наемников не так уж много, – лениво усмехнулись с передних лавок. – Северян и того меньше, затопило вас слишком сильно еще два века назад, последние ваши селения опустели на землях за проливом, что севернее Горнивы. Мы прикинули и не ошиблись. В общем, хватит лохматостью всех стращать.

– Особая примета, – насмешливо сообщили с задних лавок, – на шее шрам от клешни выра. И второй под правым глазом, ухо же правое внизу порвано. Обманул нас прежний капитан. Вы стоите дороже галеры, брэми. Вы самая интересная сказка нашего времени. Во всяком трактире, напившись, считают убитых вами выров. И гадают, почему вы еще живы.

– Потому что убивать выров меня нанимали выры, – оскалился Ларна. – Полагаю, больше не наймут, не вижу смысла гордиться содеянным. Разве что Шром попросит разобраться с братом. Знать бы, почему они все – братья? И насколько соответствует смысл слова нашему, людскому?

Капитан задумчиво прочесал бороду пальцами. Поморщился: душно и противно быть столь лохматым… Сидящий на веслах почти рядом пожилой моряк буркнул, что прежде недолго брадобрействовал. И взялся точить нож. Ларна не возразил, ушел на нос галеры, всматриваться в светлеющую малой глубиной воду. Дважды он давал поправку курса и рассеянно скользил взглядом по ряби волн, пытаясь найти выра и Малька. На тучу, выросшую до угрожающих размеров полумира, не глядел.

– Брэми, что дальше? – посмели осторожно спросить из-за спины. – Отсидимся мы, непогода минет.

– Проще простого, – отмахнулся Ларна. – Подделаю пергамент на имя нового капитана. Того, которого вы выберете. Шром тиснет свою клешню, и пойдете вы дальними плаваньями работать, как наемный корабль семьи ар-Бахта. Славный вырий род, богатый, только больших галер у него – до двух сотен… кто их считает? Скоро брату Шрома и вовсе недосуг станет заниматься этим делом. Дальние перевозки хороши. Не рабы, а тагга с южных островов, северный камень для облицовки полов, прочий дорогой товар. Недурственная жизнь будет у вас. И спокойная, если по пьяни лишнее в порту с языка не соскочит.

– А вы не с нами?

– Я? Сам по себе, как всегда, – поморщился Ларна. – Хотя нет, я со Шромом. Надо ведь разобраться, насколько сошел с ума этот выр. Или все прочие безумны? Я смотрю на него и понять не могу: как мы дошли до нынешнего состояния, если прежде в большинстве выры были неущербны? Они же не склонны воевать. Они вон – усы сами себе рвут… и оружие отдают людям. Кто нас поссорил? Очень хочу понять это.

– Говорят, на одиноком пустынном острове есть место, куда нельзя войти, – буркнул моряк. – Древнее место, люди его укрепили еще до рабства вырского. Только никто не находил того места.

– Знаю эту сказку, – кивнул Ларна. – Не верю, но, может статься, проверю…

Воронка брызг с оглушительным грохотом раскрылась у самого борта. Шром – сытый разыгравшийся боевой выр – взвился над палубой и рухнул, щедро рассыпая воду и пену. Малек визжал от восторга все там же, на спине. Затем он скатился на охнувшую палубу, снизу вверх глянул на капитана. Таким детским, счастливым и благодарным взглядом – Ларна даже задохнулся. Попытался вспомнить, когда в последний раз видел столь беззаботно смеющегося ребенка и был ли хоть однажды, в забытом голодном детстве, сам таков. Но память растопырилась вырьим хвостом – и отдала только боль невозвратности ушедшего.

– Я ныркий! – визжал Малек, азартно стучал по палубе кулаками и хохотал. – Ой, какой ныркий! Дядька Шром меня едва догнал. Правда, ну честно! Я рыбину поймал зубами.