Топало - [41]
Была бы голова на месте
Но черт Лысый и не думал их отпускать. Он сидел на елке и размышлял: что бы еще придумать? Но ничего придумать не мог. И просто закричал:
— У-ух!
Воронок от этого крика прыгнул в сторону, сани перевернулись, и все трое вылетели в снег.
Воронок стоял по брюхо в сугробе, с губ его капала пена, он был в поту.
Зойка, барахтаясь в снегу, первая вылезла на дорогу, за ней — Нюшка. А Родька все лежал.
— Ты чего разлегся? — крикнула Зойка.
Родька не шевелился.
— Умер, — прошептала Нюшка.
— Сама ты умерла! — рассердилась Зойка. И поползла к Родьке, потому что снег был глубокий, можно только ползти.
Родька лежал и стонал.
— Чего ушиб? — испуганно спросила Зойка. — Голову?
— Голова цела. Ногу.
Ну, была бы голова цела. Но без ноги тоже плохо.
— Которая нога? — спросила она.
— Вторая, — сказал Родька. Все-таки Зойка дура. Хотя и хорошая.
Он пошевелился. Его пронзила острая боль.
— Правая, — прошептал он.
— Переломил, — удрученно сказала Зойка. — Или вывихнул. А может, жилу растянул.
Бабушка Дуся тебе поправит.
— Еще бы добраться до бабушки, — сказал Родька.
— Нюшка, иди сюда, будем Родьку тащить! — крикнула Зойка.
Нюшка приползла.
— Как мы его тащить будем? — деловито спросила она.
— Не надо меня тащить, — мужественно сказал Родька. — Я сам до дороги доползу. А вы идите домой, зовите Топало. Он поможет.
— Ты один будешь на дороге лежать? — спросила Зойка.
— Скоро уже стемнеет, — заметила Нюшка. — Мы целый день ездим. Наверное, нас потеряли.
— Вот именно. Поэтому идите и зовите Топало.
— Если мы на лошади не доехали, то и пешком не дойдем, — поразмыслив сказала Зойка.
— Не дойдем, — согласилась с ней Нюшка. — Черт нас опять начнет водить.
— Никакого черта нет, мы просто заблудились, — сказал Родька.
Тут черт Лысый опять как захохотал на весь лес! Опять как снег посыпался с елок!
Воронок, было, испуганно дернулся, но из сугроба выбраться не смог.
Зойка с Нюшкой смотрели друг на друга. Тут слов не надо: ясно, что проделки черта.
Родьке тоже было не по себе, но он старался быть мужественным и даже героическим. Несмотря на то, что в ноге была сильная боль, он пополз к дороге.
Зойка с Нюшкой пытались поставить перевернутые сани на полозья. Но ничего сделать не смогли.
— Воронок уже инеем покрылся, — сказала Нюшка, поглаживая лошадь. — Дед Никифор знаешь как ругаться будет. Застудим…
Зойка вытащила из саней тулуп и набросила его на Воронка. Он благодарно посмотрел на Зойку.
В запасе у них оставался еще один тулуп. Может придется здесь заночевать. Хватит им на троих и одного. Надо прижаться друг к другу. Но до ночи еще далеко. Они с Нюшкой могут прыгать и согреваться, а Родьке каково? Лежит на дороге, не движется. Она еле-еле вытащила из-под саней второй тулуп, нагребла сена.
— Ложись, — сказала она Родьке. — А то закоченеешь.
Родька завернулся в тулуп и лег на сено.
Черт Лысый посмехался, глядя на них.
Филимон недоволен
Бабушка Дуся уже несколько раз выходила за ограду. Уже пора бы приехать ребятишкам. Она ругала себя, что не отправила с ними Топало. Да ведь дорога знакомая. Воронок сам добежит. Но все-таки неспокойно было у нее на сердце.
— Что-то наших ребятишек долго нет, — сказала она домовому.
— Приедут, куда денутся, — ответил Топало, Он разгребал от крыльца снег, ему было не до разговоров.
— И то правда. Куда им деться? — согласилась бабушка Дуся. И пошла в избу.
Только бабушка Дуся ушла, к Топало крадучись пришел кот Филимон. Шерсть у него стояла дыбом, спина выгнута, уши прижаты. Можно подумать, что он собирался на кого-то броситься.
— Что ты, Филимон, ощетинился? — спросил Топало.
— Я такое видел! Такое! — у Филимона зрачки расширились и глаза стали не зеленые, а черные. — Я такое видел! — Он прыгнул к Топало на плечо и на ухо произнес: — У нас в сарае черт живет! Под полушубком!
— Ты, Филимон, много спишь, тебе еще и не то приснится! — сказал Топало.
— Я не спал, а ловил мышей в сене! — гордо заявил Филимон. — А этот черт с рожками и сидит в углу под полушубком!
— Не черт, а чертенок, — поправил его Топало. — Сирота.
— Так это ты его приютил! — догадался кот. — И полушубочек ему дал. — Он сверкнул глазами. — Я его поцарапаю!
— Он маленький. Его Тришка зовут, — сказал Топало. — В честь нашего многоуважаемого козла Трифона.
— Из каждого чертенка вырастает черт! — заверил Филимон. — Хлебнем мы с ним горюшка. Нечистая сила!
Чертенок ест пироги с грибами
Чертенок Тришка бежал по лесной дороге. Невозможно целый день сидеть в сарае или на сеновале прятаться. Коза Манька его отпустила. Говорит: «Побегай. Только домой пораньше приходи!» Как хорошо, когда есть дом! И как хорошо, когда ждет коза Манька. Поглядывает на дорогу, ворчит, что долго бегает непослушный чертенок.
Тришка опасался одного: вдруг он с чертом Лысым встретится. Тогда начнется прежняя жизнь. Опять надо будет овес воровать, куриц таскать. А еще с чертом Лысым в карты играть.
Несмотря на опасность, чертенок вел себя легкомысленно. Он прыгал на деревья, раскачивался, а потом бухался в сугроб. В этом году снега было много, у чертенка только рожки торчали.
Он вылезал из сугроба, отряхивался и бежал дальше, напевая песенку, которую сегодня утром пела коза Манька:
